Дин Кунц - Дверь в декабрь

— Извините. Я не заметил там маленькой девочки.

— Каштановые волосы. Зеленые глаза. Коп промолчал.

— Мелани должна быть с Диланом! — воскликнула Лаура, разрываясь между радостью и ужасом. Радовалась, что снова увидит дочь, боялась, что она мертва. Лауре так часто снился такой сон: она находит обезображенный труп Мелани. И теперь она подозревала, что сон этот — вещий, знак свыше. — Она должна быть с Диланом. С ним она провела все эти годы, шесть долгих лет, так почему сейчас ей не быть с ним?

— Мы будем на месте через несколько минут, — разлепил губы Куэйд. — Лейтенант Холдейн ответит на все ваши вопросы.

«Они не стали бы будить меня в половине третьего ночи, вытаскивать из дома в грозу, если бы не нашли и Мелани. Уверена, что не стали бы».

Куэйд смотрел на дорогу, и его молчание пугало ее сильнее любых слов.

Скрипучие «дворники» не могли полностью очистить лобовое стекло. Прилипшая к нему жировая пленка искажала окружающий мир, и Лауре казалось, что едут они во сне, а не наяву.

У нее вспотели ладони. Она вытерла их о джинсы. Чувствовала, как пот выступает под мышками, течет по бокам. Вновь скрутило желудок, тошнота снова подкатила к горлу.

— Она ранена? У нее серьезная травма? Так? Поэтому вы не хотите ничего о ней говорить?

Куэйд искоса глянул на нее.

— Честное слово, миссис Маккэффри, я не видел в доме маленькой девочки. Я от вас ничего не скрываю.

Лаура обмякла, откинувшись на спинку сиденья.

Слезы уже выступили на глазах, но она приказала себе не плакать. Слезы означали бы признание в том, что она потеряла всякую надежду найти Мелани живой, а если она теряла надежду (еще одна безумная мысль), то на нее ложилась ответственность за смерть ребенка, потому что (еще безумнее) Мелани, возможно, продолжала существовать, как Динь-Динь в сказочной повести «Питер Пэн», поддерживаемая лишь постоянной и страстной верой. Лаура понимала, что охвачена тихой истерией. Сама идея о том, что жизнь Мелани зависит от материнской веры и сдерживания слез, была нелепой и иррациональной, но Лаура ухватилась за нее, подавила слезы, снова и снова твердила себе, что Мелани жива.

«Дворники» монотонно поскрипывали по стеклу, дождь глухо барабанил по крыше, шины шуршали по мокрой мостовой, а Студио-Сити, похоже, находился никак не ближе Гонконга.

Они свернули с бульвара Вентуры в Студио-Сити, район, где смешалось множество архитектурных стилей: испанский, кейп-код, колониальный, постмодерн. Название свое эта часть города получила в честь «Рипаблик студиос», с которой началась киноиндустрия и где до телевизионной эры снимались многие малобюджетные вестерны. Новыми жителями Студио-Сити становились сценаристы, художники, операторы, музыканты, техники, беженцы из районов, которые все более приходили в упадок, и теперь, при строительстве домов, они устраивали негласное соревнование со старожилами Студио-Сити. То есть ни о каком стилевом единообразии не могло быть и речи.

Патрульный Куэйд остановил машину перед скромным домом-ранчо на тихой боковой улице, усаженной деревьями. Часть из них по случаю зимы осталась без листвы, другие, вечнозеленые, ее сохранили. Несколько автомобилей стояли у тротуара, включая два «Форда»-седана горчичного цвета, две черно-белые патрульные машины, один серый фургон с гербом города на борту. Но взгляд Лауры поймал и приковал другой фургон, с надписью «КОРОНЕР» [1]на задних дверцах.

О господи, пожалуйста, нет. Нет!

Лаура закрыла глаза, стараясь поверить, что все это — часть сна, из которого так резко вырвал ее телефонный звонок. Собственно, звонок из полиции вполне мог быть частью кошмара. В этом случае патрульный Куэйд был еще одной его частью. И этот дом тоже. Ей надо только проснуться, и тогда все исчезнет: и звонок, и телефонный разговор, и Куэйд, и дом, и все, все, все.

Но, когда Лаура открыла глаза, фургон коронера остался на прежнем месте. Окна дома были закрыты плотными портьерами, но фронтон озарялся ярким светом портативных прожекторов, серебрившим вьюны, которые закрывали стены.

На тротуаре стоял полицейский в дождевике. Еще один находился под свесом крыши над площадкой перед входной дверью. Им поставили задачу не подпускать к дому зевак, но плохая погода и поздний час взяли эту работу на себя.

Куэйд вышел из машины, но Лаура застыла на сиденье.

Он наклонился, заглянул в кабину.

— Это тот самый дом.

Лаура кивнула, но не сдвинулась с места. Она не хотела входить в дом. Знала, что там найдет. Мелани. Мертвую.