Стефан Грабинский - Избранные произведения в 2 томах. Том 1. Саламандра

Он отошел на несколько шагов в глубину комнаты и, остановился перед атанором — огромной печью для алхимических операций.

— Из двоих магов равной приблизительно квалификации побеждает тот, кто обладает более крепкой нервной системой.

— Значит, она обладает серьезными способностями к познанию сверхъестественного?

— Магическими — да, и даже в весьма высокой степени. Но, увы, использует данные ей силы в целях ничтожных и низменных, и потому никогда не станет истинным адептом. И все же она представляет большую опасность даже для посвященных в высшие степени тайного знания. По неосторожности я отчасти вошел в сферу ее влияния. Мой дом, во всяком случае, на некоторое время пронизан ее отравляющей эманацией. Знаешь ли ты, как махатмы — посвященные — называют подобное состояние?

— Откуда же? Не имею ни малейшего понятия.

— Они называют это астральным condominium. Я уже не полный господин моего дома и вопреки своей воле вынужден делиться властью с этой женщиной. Предчувствую, сколь тяжела будет борьба, однако надеюсь, вопреки всему, вопреки твоей слабости, Ежи, сумею победить.

Я склонил голову, подавленный, вполне сознавая свою вину. И хотя слова друга остались для меня темны и непонятны, вполне уразумел одно: из-за меня Анджей вовлечен в турбуленцию враждебных сил. Сидя за столом я машинально вертел в пальцах какой-то предмет. Оказалось, пепельница, несколько минут назад виденная в комнате Камы. В ней все еще лежала недокуренная сигара, — на бандероли с маркой в виде черепахи стояла надпись: «Тортуга». Итак, сигара та самая, что я недавно курил там, «наверху».

— Разве и ты куришь сигары «Тортуга»? — спросил я с недоверием.

Вируш отрицательно покачал головой:

— Откуда же? Ведь ты знаешь, я вообще не курю.

— Тогда объясни, как попал к тебе мой окурок?

— Остался от твоей сигары.

— Вроде бы так, только непонятно: здесь ведь я не курил.

— Возможно, сигара повторяется в моей комнате?

— Да нет. Кроме пепельницы и сигары был этот же стол и идентичная обивка стен.

— А больше ничего?

— Еще кое-что, но, кажется, остальное из твоих библиотечных комнат.

— All right!

Я смотрел на Анджея, широко раскрыв глаза. Совершенно загадочное для меня не представляло трудностей для него.

— Весьма хитроумно она сумела использовать объекты моей обстановки.

— Но ведь все происходило где-то на втором этаже! — воскликнул я, пораженный его невозмутимостью. — Разве кто-нибудь в доме видел лестницу на второй этаж или холл с колоннами?!

Он снисходительно улыбнулся:

— Ну представь себе, например: в течение трех часов ты находился в так называемом четвертом измерении, и Кама временно воспользовалась некоторыми моими вещами. Ну как, понял?

— Не очень.

— Ничего не поделаешь. Тут я ничем не могу помочь… Но… не обратил ли ты внимания на какой-нибудь предмет, какого у меня не видел? Понимаешь, очень важно, не заметил ли ты в том пространстве нечто иное?

— Постой-ка… минутку… Да, припоминаю… золотую чашу…

— В центре круга с вписанным в него знаком септенера?

— Септенер? Что это такое?

— Усложненный образ семнадцатого аркана таро: семиконечная звезда со знаками семи планет на концах. Девиз: Spiritus dominat formam.

— И в самом деле, такой символ был нарисован мелом на столе… Она пристально всматривалась в чашу, когда я вошел.

— Естественно, чаша с водой?

— Да, только потом она разлила воду по столу: больше ей, кажется, уже не понадобятся эти операции.

В глазах Анджея вспыхнуло оживление.

— Возможно, здесь еще кое-что осталось, если вода не высохла.

И он внимательно начал рассматривать поверхность стола.

— Есть! — воскликнул он обрадованно. — Эврика!

Он подбежал к атанору и, достав из печи платиновый тигель, ложкой собрал в него остатки жидкости.

— Прекрасно!

Анджей спрятал сосуд в нишу в стене около печи и удовлетворенно потер руки:

— Наконец-то нашел отправную точку.

Я недоумевал:

— Что это значит?

— Как-нибудь позднее все объясню. А пока мои объяснения ничего не прояснят, Юр, — готовимся к борьбе! — договорил он, и его серые глаза загорелись.

Из-под рубашки он достал шелковый мешочек, развязал тесемку и вынул кружок с шестиконечной звездой на лазурном поле.

— Ты когда-нибудь видел это? — показал он издалека.

— Талисман?

— Нет — пантакль.

— Во всяком случае, похоже на талисман.

— В целом, однако есть и существенные различия. Талисман служит для концентрации энергии той планеты, под знаком коей родился его владелец. И потому имеет значение чисто индивидуальное: тесно связанный с данным индивидуумом и его планетой, талисман усиливает лишь то, что уже in potentia существует в человеке с рождения. А потому бесцельно, например, рожденному под знаком Марса носить талисман Сатурна.