Стефан Грабинский - Избранные произведения в 2 томах. Том 1. Саламандра

— Благодарю, Ежи, — шепнул он, пожав мне руку. — Прошу тебя, — продолжил он чуть погодя, глубоко вздохнув, — никому не рассказывай о том, что привиделось сегодня ночью.

— Успокойся, — заверил я, поддерживая его. — Наша с тобой общая святая тайна…

Когда через полчаса я возвращался домой, уже занимался рассвет и тихо угасали последние звезды.

Хелена в прелестном голубом домино выглядела как весеннее утро. Я избрал костюм испанского гранда и интриговал гостей маской, стилизованной а. la черный характер.

Танцы начались только после полуночи. Преобладали, разумеется, тустеп и фокстрот. Не любил я этих танцев: где-нибудь в мексиканских равнинах на фоне субтропической флоры подобные танцы в исполнении бандидос и ковбоев вокруг кроваво полыхающего костра, верно, производят сильное впечатление; в Европе, в обычной бальной зале, они поражают вульгарностью и… разнузданностью. Хелена догадывалась об этом, и, верно потому, ограничила танцы до минимума. Дорогая моя, умница…

Во втором часу я впервые заметил стройное черное домино — лицо, тщательно укрыто кружевом. Вскоре к даме присоединился венецианский дож и уже ни на миг не оставлял черное домино. Кадриль мы танцевали с Хеленой, внезапно перед нами оказалась таинственная пара.

— Нельзя ли попросить вас vis-а-vis? — раздался звонкий металлический голос черного домино.

Я смутился.

— Очень приятно, — помогла мне Хелена, кланяясь дожу.

И они встали напротив друг друга. Выполняя па второй фигуры, венецианский сановник, минуя меня, бросил вполголоса:

— Тебя приветствуют люди с моста Святого Флориана, se~nor hidalgo!

И он перешел к своей даме, танцуя с истинно аристократическим обаянием.

Голос показался мне знакомым; где-то я с этим человеком несомненно говорил, но где и когда?

Тем временем распорядитель объявил «замену партнерши», и я оказался с черным домино. Признаюсь, танцевала она бесподобно. Стройная и гибкая, словно туя, она не шла — плыла, легко, будто сильфида, слегка закинув назад чудную головку. По-видимому, в упоении танца по ее обнаженной спине пробегала дрожь, моя рука уловила страстный изгиб ее талии… Не уверен, случайно ли ее волосы коснулись моей щеки, а пальцы судорожно сжали мое плечо, — я услышал сдавленный экстазом шепот:

— Простите! — через минуту: — Diamine! Вы прекрасно танцуете, с вами хочется плыть в вечность.

Акцент несколько чуждый нашему языку. Не иностранка ли она? И откуда она здесь? Возможно, просто чья-то мистификация?

Я собрался было просить разрешить загадку, но, минуя какую-то пару, встретился с пристальным взглядом Хелены. Не уверен, так ли понял, или мне показалось, — в ее глазах я прочел мягкий укор. Заметив мой взгляд, она принужденно улыбнулась и заговорила со своим партнером. Меня кольнуло что-то вроде совести и, поблагодарив таинственную маску, я проводил ее на место.

— Вы устали? — спросила она, капризно надув губки. — Мне казалось, у кавалеров из Кастилии больше огня.

— На следующий танец я просил мою невесту, — ответил я просто, кланяясь даме. — Нельзя же заставлять ее ждать.

— Ах, так вот в чем дело! — нервно рассмеялась она. — Вы примерный жених! Не смею более удерживать.

И она пустилась в пляс с каким-то господином в костюме тирольского птицелова.

Около пяти утра веселье понемногу сменилось усталостью. Танцевали только самые упорные. Общество собралось в соседней зале под розовым светом двух люстр.

Подали чай и закуски к завтраку. Маски, отдыхавшие в объятиях кресел, на софах и козетках, выглядели таинственно в пурпурном полумраке залы. В небрежных позах сквозила усталость, пресыщение танцами. Кто-то потихоньку зевал…

Только в левом углу залы царило оживление. Гости толпились вокруг кого-то, сидевшего за столом, и с интересом слушали.

Заинтригованный, я под руку с Хеленой подошел к группе.

— Линия Сатурна, — услышали мы звонкий голос черного домино, — сулит недоброе. Вас, мадам, в недалеком будущем ждут разочарования и неудачи.

Смущенная женщина коротко засмеялась — смех оборвался.

— Ваши «гороскопы» вовсе не утешительны, — бросил кто-то из окружающих.

И я увидел маску в платье цвета «танго», над чьей рукой склонилось черное домино.

— Мне плохо видно, — заметила гадалка, раздраженно поднимая голову. — Дайте побольше света.

Какой-то услужливый пан принес трехсвечный канделябр с фортепиано и зажег.

— Вы, мадам, много пережили, — продолжила хиромантка. — Приключение в Лионе роковым образом сказалось на всей вашей жизни.