Олег Небогатов - Время мёртвых

- Это мой бой! - взревел Фаерман, - Ну, лисичка, иди ко мне!

Треций предпринял еще одну попутку напасть на Мавэт. Но, тот легко увернулся от его кулака и одним ударом увесистой лапы сшиб ангела с ног.

- Не лезь, голубок! – дико и отрывисто пролаял Лис, - И до тебя очередь дойдет!

- Треций, помоги Септиме! – обратился к покрасневшему от злости ангелу Спаситель, - Я сдержу нападение крыс!

Действительно, спустя долю секунды, вся крыша наполнилась множеством саротусов, шипящих и клацающих крысиными челюстями. Нюхачам не удалось поучаствовать в нападении. Спаситель испепелил двухголовых псов одним лишь взглядом. Крысы не спешили нападать. Они чувствовали стену, выстроившуюся между ними и Светом. Один из саротусов попытался прибегнуть к проверенному способу – прогрызть незримый барьер, равно, как если бы это была простая кирпичная стена дома. Но, разряд энергии страшной силы оттолкнул его назад. В своем полете, крыса сшибла двух собратьев с края крыши, и сама отправилась вслед за ними.

- Предатель! Предатель! – клацая зубами, лаял Лис. Он медленно двигался боком, готовясь напасть.

- Я оторву твою тупую башку, блохастая псина! – процедил сквозь зубы Фаерман, так же двигаясь в сторону, чтобы не дать зверю напасть на него со спины, - Ну, чего же ты ждешь? Давай! – закричал он, и Лис бросился в атаку.

Мавэт оттолкнулся задними лапами от крыши, оставив после себя два потрескавшихся углубления в бетоне, и прыгнул на врага. Фаерман ловко крутанулся в сторону, пропуская мимо тяжелое мохнатое тело, схватил Лиса за толстый хвост и с силой рванул вниз. Оборотень приземлился на крышу со всей тяжестью своего демонического тела. В асфальте образовалась дыра, крыша проломилась, и зверь провалился на верхний этаж. Вставая и отряхиваясь от пыли и кусков асфальта, Лис со злобой посмотрел на ожидавшего наверху противника и с ревом прыгнул вверх. Увесистый удар кулака пришелся прямо на подлетевшую морду, и оборотень снова рухнул на пол чьей-то квартиры, норовя провалиться еще глубже. Лис заскулил от боли в разбитой челюсти и выплюнул на пол два острых зуба.

- Я рашорву тебя! – прошепелявил он ухмыляющемуся Фаерману.

- Сперва доберись до меня, шавка!

Септима была совсем слаба, кровь широкой лужей расплылась под ее телом, она задыхалась. Треций пытался зажать рану руками, но у него не получалось остановить кровотечение.

- Ну, давай же, заживляй раны! – кричал он на ангела, не в силах сдержать слез.

- Ты плачешь.., - прошептала Септима, - Как это прекрасно ...

- Септима! Не оставляй меня! Борись!

- Нет, Треций ... похоже, что больше мне не стоять возле тебя на поле брани ...

- Септима! Нет! Не говори так!

- А самое главное.., - Септима испускала последний вздох, в глазах ее темнело, - Я так и не сказала тебе ... как сильно я тебя люблю ...

Септима умерла. Она закрыла глаза и, светясь небесным светом, растворилась в объятьях рыдающего Треция. Ангел исчез, в то время как Воин продолжал прижимать к груди скрещенные руки. Он закричал от боли и отчаяния. Кричал, до тех пор, пока Небеса не услышали его. Пока каждый из Воинов Света, что так надеялись и ждали, когда же все-таки откроется портал, способный перенести армию Света в мир смертных, не прочувствовал боль утраты, что разрывала несчастного ангела на куски.

- Треций! – окликнул Воина Спаситель, - Треций! Смирись! Ее больше нет! Нам нужно улетать отсюда! Я не смогу держать стену вечно!

Лис пытался выпрыгнуть из ловушки. Но, каждый раз, когда он показывал свою голову над пробитой дырой, тяжелая рука Фаермана опускалась на нее, заставляя оборотня визжать от боли. Он лаял, бесился, кружился и клацал зубами, смотря на предателя с глубины в два этажа, но ничего не мог сделать. Фаерман же, на удивление, оставался спокоен. Его даже забавляло, насколько беспомощен и глуп оказался противник. Ну, и где же теперь его огромное самомнение? Где то величие, на которое мерзавец осмеливался претендовать?

- Треций! – в который раз окликнул ангела Спаситель.

Наконец, ангел поднял глаза и стал потихоньку возвращаться в действительность. Септимы не стало, а Королева продолжает существовать. Более того, она наверняка ликует, чувствуя боль Треция, упивается его страданиями. Нужно взять себя в руки, вспомнить, что он – Воин Света. Что его долг – уничтожить Ришону ценой собственной жизни. В этот момент, в сердце Треция закралось еще одно человеческое чувство – жажда мести. Он выпрямился и сжал кулаки. Внезапно, его правую руку что-то утяжелило. Беллатрикс Септимы! Она отдала свое оружие ему!