Сергей Саканский - Мрачная игра. Исповедь Создателя

– Ну что, милый, уже дрожишь, я вижу? – удовлетворенно проговорил Ося. – Вот мы и приехали. Стоило так далеко ехать, а? Тупик, песок, одуванчики… «И, наконец-то, будет разрешен себялюбивый одинокий сон…»

И в этот самый момент погас свет…

Я превратился в какую-то пружину, обладающую неимоверной мощью. Левой ногой я отшвырнул стул, одновременно перенеся центр тяжести на правую. Не разгадав маневра, рептилия, хорошо видная на фоне окна, повернулась и хлопнула свое шампанское на звук падающего стула. В самый момент выстрела я совершил прыжок ниньзя , коротким ударом ноги вышиб пистолет и, применив захват дзао-цзы, поверг растерянного врага на пол. Секунда – и лезвие моего боевого топора уперлось прямо в то место могучей шеи, где неглубоко под кожей билась сонная артерия.

Здесь неведомый Бог электричества вновь осветил комнату – с кардинально изменившейся философией обстановки.

Слегка удивленный, как легко и просто мне удалось справиться с чудовищем, я, продолжая знаменитый захват дзао-цзы, который применил великий Якимодо на чемпионате в Гамбурге в 1982 году, перевернул жертву на спину.

– Не убивай! – прохрипела она. – Не убивай меня. Я – женщина.

– Что? Что ты сказал?

– Женщина я.

Голос был действительно женским, скорее, даже девичьим, звонким, что-то от солнечного кинематографа ранних советских лет, да и с лица как бы спала темная вуаль мужественности: подо мной лежала – правда, весьма больших размеров – женщина.

– С детства я страдала комплексом высокого роста, мои сверстники смеялись надо мной, а соседские мальчишки не хотели со мной играть… – существо, похоже, собиралось рассказать маленькую повесть.

– Короче, – попросил я.

– Операция была тяжелой и дорогостоящей, но я вынесла ее. Мне вырезали часть кожи с лобка, надлежащим образом ее оформив, создав из моей собственной плоти, как Еву из ребра, импровизированный член. Курс гормональных инъекций, некоторые упражнения и вот – я мужчина. Только сильно беспокоит насморк, но ведь это пройдет, правда?

– Пройдет, – сказал я.

– Дай мне хоть высморкаться напоследок!

– После высморкаешься, – пошутил я.

Ося заплакала. Как закодированный алкоголик, который сразу по исцелению начинает гнать самогон, бойко торговать водкой, так и Ося, неудавшаяся проститутка, вполне естественным образом превратилась в сутенера. Мне стало жаль эту судьбу, я даже на секунду представил, что Ося – человек.

– Подробнее, – сказал я. – Что произошло тогда на даче?

– О, это было ужасно! У нас кончился бензин, сел аккумулятор, разбился баян…

– Какой еще баян?

– Ну, шприц, стеклянный… Мы все тогда сидели на шняге. Знаешь, что такое шняга?

– Знаю, продолжай.

– Ну вот. Лиля сказала, что есть неподалеку одна дачка, где можно отлежаться. Мы застряли там на три дня. Все шло прекрасно, если бы не этот инцидент с Никой… Она тоже оказалась воровкой, вскрыла шпилькой кейс и вытащила несколько сотен. Шеф, конечно, дал ей сникерзу. Последние дни он был очень нервным, много пил. Он никому не доверял, всегда носил кассу с собой, в таком красивом, белом кейсе…

– Он что – был идиотом? Почему не держать деньги в банке?

– О, он сам был себе банком! Он постоянно менял рубли на деньги, деньги на рубли, и наше благосостояние росло. Особенно последняя сделка, черный вторник, когда доллар подскочил на восемьсот тридцать четыре пункта за один день…

– Шеф тоже был переодетой женщиной?

– Нет! Это был пожилой, уважаемый человек. Он был комбайном: трахал все, что движется, даже своего шварценеггера, то есть, я оговорилась, я хотела сказать – ризеншнауцера… Он думал, что я мужчина, и трахал меня в жопу…

– Короче, сука! – закричал я, надавив лезвием на горло рептилии. – Что там произошло на даче, как она сгорела?

– Вот я и говорю… У нас кончилась шняга, и надвигалась ломка, правда, оставалось немного очень крепкой травы, просто урагана, но это рискованный выход из ломки, да и чувство может усилиться, ведь трава, она как бы меняет отражения, она…

– Вернись к пожару, тварь. Я хорошо знаю, что делает трава.

– В окрестностях не было такого бензина, специального, для иномарок. Я поехал в Москву – за бензином и прочим. Взял канистру бензина, колес, морфия, одноразовых баянов, кондомов, деликатесов… О, не бей меня! А когда вернулся, вместо дачи были дымящиеся развалины, руины, дека рояля, на котором я так любила играть, тускло, медно блестела в лучах восходящего солнца, кругом шныряли менты… Мы сначала тоже думали, что с кейсом смоталась Ника, и не могли найти никаких ее следов, пока не появился ты, и я не понял, что во всем виновата Лиля, то есть, Марина, ведь не стал бы ты, как дурак, искать какую-то Нику…