Сергей Саканский - Пугало. Ужас из далекого детства

Юра с трудом сдвинул сундук. Крышка не поддавалась. Он заметил, что на железном ушке висит маленький, но крепкий замочек.

Вдруг Аня схватила Юру за руку.

– Не трогай!

– Почему?

– Потому что это – тот самый сундук!

Последние слова Аня произнесла таким голосом, от которого всем стало страшно.

– Мне бабушка рассказывала, – продолжала она, облизнув пересохшие губы. – Когда колдунья умерла, ее нашли на полу. И она крепко обнимала какой-то сундук. Мертвой хваткой…

– Да ну его! – сказал Юра. – Все равно мы его не откроем. И вообще – здесь нет ничего интересного.

Юра оглянулся по сторонам, как бы ища подтверждения своим словам, и вдруг увидел это. Они заметили это одновременно, наверное, потому, что его было видно только отсюда, от сундука, а раньше оно пряталось за балкой.

Из глубины чердака на них смотрело страшное, черное, перекошенное лицо. Оно имело странную форму: толстые надутые щеки, узкий лоб, заканчивающийся плоской, как бы спиленной макушкой.

Все трое ринулись к люку. Юра добежал первым и хотел было нырнуть вниз, но подумал, что тогда его уж точно назовут трусом. Он затормозил перед люком и, бестолково хватая девчонок за руки, помог им спуститься, и уже после ссыпался с лестницы сам.

Теперь они стояли в комнате, часто дыша. Здесь тоже была мутная, лучистая тьма – от закрытых ставен. Юра разглядел железную кровать: на ней лежали подушки высокой горкой, от большой до самой маленькой. Налево был комод, на комоде – тоже по старшинству – вереница белых слоников. Направо, в положении вечного падения, застыл трехногий сломанный стул.

И в этот момент раздался громкий высокий скрежет, звон, скрип: кто-то отодвигал засов снаружи. Входная дверь отворилась и на пороге возникла колдунья.

Юра сразу узнал ее, потому что не раз видел у колодца раньше, когда колдунья была жива и ходила с коромыслом за водой. Длинные распущенные волосы, горбатый нос, тяжелый взгляд исподлобья… В руке она держала то, что и должна была держать настоящая ведьма – пучок травы. Девчонки завизжали.

Юра пошатнулся, комната закружилась перед его глазами, краем меркнувшего зрения он заметил: что-то было не так в облике колдуньи – мертвая колдунья выглядела свежее и гораздо моложе, чем та, живая. Но самым страшным было то, что в глазах колдуньи отразился страх, как будто она пугает его, дразнит, притворившись зеркалом: ее белое лицо исказилось самым настоящим ужасом. Более того, где-то на уровне плеча от тела колдуньи отпочковалась еще одна голова – тоже дразнящая, горбоносая, бледная, изображающая смертельный ужас. Это было уже слишком: Юра понял, что падает на пол, потому что ноги его стали ватными, словно во сне…

Саша Петухов сидел за компьютером в своем ателье и осваивал программу «Фоторобот», впрочем, для работы ему совершенно не нужную. Сашина цель относительно этой программы была совершенно иная – сладкая, тайная, и он не пожалел денег на диск. И когда дверь, звякнув колокольчиком, отворилась, возвещая о том, что появился очередной посетитель, Саша поспешно свернул окно «Фоторобота», где уже вырисовывались некие черты…

Посетителем был Юрий Горин. Ему показалось, что на мониторе мелькнуло и скрылось, мультипликационно свернувшись в значок, чье-то знакомое лицо, но он не успел его рассмотреть.

Петухов поднял голову, в его глазах блеснуло узнавание. Казалось, он и вправду ничуть не изменился за двадцать лет – разве что только вырос в размерах.

– Ну и дела! – воскликнул он и встал навстречу Горину.

Они с налету хлопнули друг друга по растопыренным ладоням – именно так ребята здоровались в детстве.

– А я только что тебя вспоминал, ты не поверишь! – сказал Петухов. – Прямо вот сейчас и вспоминал, как мы встретились тогда… Нет, что-то определенно есть. Телепатия, что ли?

– Ничего нет, – сказал Горин. – Никакой телепатии.

– Ну, еще… – Петухов почему-то смутился. – Маринка сейчас звонила, говорила, что ты интересуешься той историей.

– Вот это ближе к истине. Поэтому и вспомнил.

Горин понял, кого напоминало ему лицо, мгновенно исчезнувшее с монитора – именно Марину. Странная мысль пришла ему в голову: что, если «другой», его теперешний заместитель, вовсе не респектабельный клиент массажного салона, вроде того ушастого бородача, а просто-напросто Сашка Петухов? Впрочем, чего ж тут странного, ведь Петухов такой же мужчина, как и все.

Если это так, то не стоит прямо спрашивать его об Анне, поскольку об этом сразу станет известно Марине.