Александр Шабалтас - Во власти Зверя

- Исчезни, оставь меня в покое! Ты порождение дьявола, ты хочешь лишить вечности мою душу! Но ты ошибаешься, я не наложу на себя руки, потому что это величайший грех. Ты прав лишь в одном: всю свою жизнь я был смиренным и добродетельным, так как знал ИСТИНУ. Я верую и люблю Бога, как ты веруешь и служишь дьяволу. И потому нам не по пути. Забери свои таблетки.

Старик вытащил из кармана скомканную пачку со снотворным и швырнул ее в дальний угол, где бесновалась нечисть. Вытье и возня мгновенно прекратились. Старик почувствовал облегчение на груди, Люцифуг исчез, таинственным образом растворившись в воздухе.

Потрясенный, старик лежал неподвижно на своей кровати, не смея поверить в чудо избавления. «Я буду жить столько, сколько нужно будет тебе, Господи! Прости и помилуй меня, Господи!»

Иван не решался открыть глаза, он боялся вновь увидеть дьявольский зал, так как все помнил отчетливо и ярко, из глубины памяти поднималась волна страха. Казалось, он весь был пропитан этой волной, она накрывала его, оглушала, делала его безвольным и слабым, и от этого Иван чувствовал себя песчинкой в огромной Вселенной. Он и голубая планета, такие похожие, задыхались в безжалостных щупальцах гигантского монстра, от которого исходило ядовитое излучение ненависти и злобы. «Мы обречены, но об этом, кроме меня, никто не знает. И, что делать мне с этим знанием, и с тем обетом молчания, который взял с меня сам дьявол?»

Иван прислушался, кто-то рядом тихо дышал. «Будь, что будет», - подумал он, и открыл глаза. Мягкий свет от настольной лампы, светлые обои, бирюзовые шторы, и милое, родное лицо Маши. Какое это блаженство вынырнуть с того света! Иван пошевелился. Маша склонилась над ним. «Какие у нее заплаканные глаза, и волосы, поседевшие у висков!» Нежность до краев наполнила, затопила Ивана, вытеснив волну ненависти и страха. «Вот моя Вселенная, крохотная, но такая близкая».

- Я люблю тебя, - прошептал Иван.

- Родной, - Маша осторожно прикоснулась горячими губами к его глазам и губам.

Иван ощутил соленую влагу на своих запекшихся губах.

- Пить, - попросил он.

Маша метнулась к столику и нажала кнопку вызова. Дверь бесшумно распахнулась, люди в белых халатах заполнили палату.

- Леонид Андреевич, Ваня пришел в себя и попросил воды, - взволнованно проговорила Маша. – Но я не знаю, можно ли ему пить.

- Я думаю, что теперь ему можно все, - широко улыбаясь, ответил моложавый врач. Он энергичным движением распахнул дверцу холодильника, который стоял тут же в палате. - Выбирайте сок или "Боржоми", - предложил он Ивану.

- Просто воды, - улыбнулся в ответ Иван этому жизнерадостному человеку.

Звягенцев открыл бутылку с водой и налил в стакан.

- Машенька, напоите мужа, а затем мы над ним немного поколдуем. Если вы, конечно, не возражаете, - продолжал балагурить Звягенцев.

Врачи, а их было трое, расположились за столом и стали тихо совещаться. Иван смотрел на них, пытаясь по лицам угадать их характеры. Когда-то он частенько увлекался подобной игрой, которая, во-первых, развлекала его, а во-вторых, развивала его фантазию. Сейчас эта игра отвлекла его от страха, который все еще, как червь точил его изнутри. Леонид Андреевич понравился ему своей неистощимой энергией и добродушием, два других врача были намного старше его, что уже вызывало уважение.

- Как вы себя чувствуете? - спросил Ивана тучный пожилой врач.

- Хорошо, - машинально ответил Иван, поглядывая в сторону жены, которая, скромно сидела в углу палаты и, не отрываясь, следила за врачами.

- Почему в палате посторонние! - раздраженно воскликнул маленький, похожий на карлика, человечек в белоснежном до самых пят халате, без стука влетевший в палату. У него были большие выпуклые глаза, острая черная бородка и кожа нездорового желтого оттенка. Этот человек сразу не понравился Ивану.

- Почему вы кричите? - спросил Иван.

- Лежите, вам нельзя двигаться, - сказал пожилой врач. Он укоризненно взглянул на карлика. - Станислав Борисович, зря вы так шумите.

- Я попрошу посторонних удалиться, - продолжал настаивать карлик, недовольно поглядывая в сторону Маши.

- Станислав Борисович, это я разрешил присутствие жены больного в палате. Это необходимо для психологического комфорта нашего пациента, - сказал, Звягенцев, выглядывая из-за компьютера. - Машенька, мой коллега немного погорячился, вы уж его извините, пожалуйста. Мы с вашим мужем побеседуем, а вы с Сергеем сходите в кафе. В нашем здании на первом этаже есть чудесное кафе, там очень вкусно готовят. Сам не раз обедал. Сережа, проводи Машу.