Дэвид Кейс - Таящийся ужас 2

Он почувствовал, как кровь похолодела в жилах, однако решил не показывать своего страха. Шагнув навстречу незнакомцу, Мэнсон как можно спокойнее и четче произнес:

— Кто вы? Что это вам вздумалось пугать меня?

Несмотря на то что Мэнсон не мог разглядеть лица этого человека, он буквально ощущал исходившую от него ненависть. Более того, ему даже показалось, хотя особой уверенности не было, что он где-то слышал этот, голос.

— Что ж, и это можешь спросить, дружище. И я отвечу, что хочу забрать твою душу и отдать ее дьяволу. — Незнакомец зловеще засмеялся.

— А я вправе поинтересоваться, чем именно заслужил подобную участь?

Словно кто-то стер с темной маски светлую полоску зубов.

— Сам увел у меня единственную девушку, которую я любил, а теперь еще и спрашиваешь? — прохрипело в ответ.

Мэнсон решил, что парень, видимо, спятил, и потому постарался придать своему тону шутливый оттенок. Сама по себе встреча в подобный час и в подобном месте уже таила угрозу. Сейчас же он осознал, что над ним нависла реальная опасность. «Как убедить этого дурня в том, что он совершает ошибку, как?» Если даже уверенность в собственной невиновности не особенно успокоила его.

— Я вас не знаю. Что же до того, будто я увел у вас девушку, то уверяю вас, я вообще сейчас не встречаюсь с девушками. Вы явно ошибаетесь и принимаете меня за другого.

— Ты только не ври мне. Это все равно не поможет. Ведь ты сегодня виделся с ней.

— С кем?

— С Лорейн Петерс.

«Так вот оно что!» Действительно, в этот вечер Мэнсон спросил одну девушку, как ее зовут. Но ему и в голову не могло прийти, что она стала причиной подобной сцены. Он попытался рассмеяться:

— Да я ее почти не знаю. Только сегодня узнал ее имя. Да и с чего вы взяли, что я понравился ей?

— Понравился. Наслышался я уже разговоров о вас обоих. Только не видать тебе ее — уж об этом я позабочусь.

Мэнсон пытался собраться с мыслями. Ситуация складывалась неприятная.

— Вы все что-то путаете, я ей совсем не нужен.

Долговязый шагнул вперед.

— Не делайте глупостей, сами же убедитесь в моей правоте, только поговорите с ней. Я… — Его голос внезапно упал — в руке мужчины блеснул длинный нож.

Неожиданно оба рванулись друг к другу, словно их дернули за невидимую нить. Нож просвистел над головой Мэнсона. Он машинально взмахнул тростью и попал по руке нападавшего — нож упал на землю, исчезнув где-то в траве под ногами Мэнсона. Трость от удара тоже выскользнула из руки Мэнсона, и он, воспользовавшись моментом, ухватил нападающего за локоть и бросил через плечо. Не дожидаясь пока тот встанет на ноги, Мэнсон бросился бежать, но через несколько секунд удар страшной силы опрокинул его навзничь.

Руки Рутлэнда вцепились ему в горло. Каким-то нечеловеческим усилием Мэнсону удалось разжать их и оттолкнуть эту бешеную гориллу. Но почти тут же схватка возобновилась. Удар тростью, казалось, еще больше взбесил Рутлэнда, словно утроив его силы. Мэнсон же понимал, что постепенно слабеет. Теперь он уже не столько отвечал на удары, сколько пытался высвободиться. Пот градом катился по его лицу, застилая глаза, он боролся из последних сил.

Соперник был неутомим и, как Мэнсон ни старался, сильные руки врага все крепче сжимали его горло. Пальцы шевелились словно щупальца, подрагивали, тянулись друг к другу. Если им удастся сомкнуться, это конец, тогда у него не останется никаких шансов на спасение. Левую руку свела болезненная судорога. Силясь освободиться, он изловчился и нанес коленом резкий удар в пах нападающего. Пальцы долговязого внезапно ослабли, и Мэнсон метнулся в сторону.

Он уже почти вскочил, когда резкий рывок опять свалил его на землю. Темной змеей промелькнула тень от отлетевшей в сторону трости. Должно быть, падая, он ударился головой, потому что на несколько секунд в глазах все померкло, а когда он снова открыл их, то увидел сидящего на нем верхом Рутлэнда. Над головой словно что-то просвистело, потом до него донесся, будто издалека, непонятный писк — оказалось, что это кричал он сам. Сильнейший удар разворотил ему челюсть. Еще удар, и нестерпимая боль, волнами накатываясь на него, поволокла его за собой, куда-то в бездну. Но он все еще пытался отбиться, скорее по инерции, уже плохо понимая происходящее.

На секунду отступающая боль тут же нахлынула с новой си¬лой, неминуемо приближая агонию. Искаженное ненавистью лицо верзилы — и Мэнсон полностью отключился. Немного погодя он все-таки снова открыл глаза, но так и не смог понять, чья тень мешает ему увидеть столь прекрасное, звездное небо. Он вообще больше ничего не понимал, все ему казалось искаженным, странно нереальным. Откуда-то из темноты зазвучал тихий голос, почти шепот, но это не мешало ему осознавать значение каждого слова.