Крис Картер - TESO DOS BICHOS (Курган двух тварей). Файл №307

— Не нужно было трогать кости, ничего бы не произошло, — у малышки Моны, оказывается, сильный низкий голос, никак не вяжущийся с курносым носом и драными штанами.

К тому же, девочка чуть ли не заикается от испуга. Перепуганный археолог? Мало костей она, что ли видела. С другой стороны, археологи редко сталкиваются со свежей кровью.

— Лежали бы себе в земле как лежали.

Молдер, похоже, согласен на сто процентов. Он, как всегда, не прочь поболтать о чем-нибудь подобном на досуге. И во время работы тоже, злорадно добавляет про себя Скалли. Чувство справедливости некоторое время зудит и все-таки заставляет поправиться, что не совсем ясно, когда у Призрака кончается работа и начинается досуг. Еще через пару секунд приходит мысль, что никогда.

— По-вашему, кости прокляты?

— Может быть…

«Ладно. Все это безумно интересно, — сморщила нос Скалли, — но о потустороннем, голуби, ворковать будете в свободное от вопросов время.»

— Вы знали Крега Хорнинга?

Мона тут же пугается. Крепкие нервы у будущего нашей археологии. Можно сказать, что стальные. Или тефлоновые…

— Да, — залепетало будущее, — я помогала рассортировывать и заносить в каталог экспонаты из Эквадора. Я учусь в аспирантуре Бостонского университета.

— Его не предупреждали, случаем, что может произойти… нечто подобное?

— Кого, Крега? Нет, — и по собственному почину добавила. — Крег был очень преданным человеком. Он только выполнял ту работу, о которой его просил доктор Льготой.

Взгляд круглых глаз был уперт в пол. Меж бровей то и дело появлялась озабоченная морщинка. Исполняется классический этюд. Шесть баллов — за старательность, три — за исполнение. Скалли чуть ли не чешется от желания познакомиться с той обезьяной, о которой так прилежно старается не думать Мона.

— И никаких особых чувств к экспонатам у него не было, — уронил Молдер сквозь дрему.

— Нет, — и вдруг проговорилась. — У Крега — нет.

«А у кого были?» — чуть было не спросила Скалли, но, опомнившись, сказала совсем другое:

— Вы в курсе письма протеста в Госдепартамент?

— Я в курсе нескольких писем протеста в Госдепартамент, — отозвалась Мона, пытаясь не смотреть одновременно на всех троих.

Получалось не смотреть только на Молдера, телеграфным столбом возвышающегося над всеми. Девчонку трясло от испуга. Скалли недоуменно огляделась по сторонам — вроде бы, бояться в помещении некого. Разве что древнего черепа, с которого день назад Мона непочтительно соскребала не менее древнюю грязь.

— Последнее письмо написал человек по имени Длонсо Билак, — поставила точку Скалли и стала ждать реакции, которая подтвердит ее предположение. Мона ее не обманула.

— Доктор Билак! — резко поправила аспирантка к вящему удовольствию Дэй-ны. — Он был координатором раскопок и связным с рабочими-секона.

— Он еще работает над проектом?

— Нет. Он уволился или его выгнал доктор Льютон. Смотря у кого вы спросите.

— А почему такие разночтения?

— Доктор Билак считает, — отчеканила Мона, и Скалли пришла к мысли, что не только Крег Хорнинг был здесь очень преданным человеком, — он считает, что секона имеют право сами решать судьбу останков своих предков.

Прущая во все стороны из девочки тревога понемногу стихает. Но тут от летаргического сна проснулся Молдер и щедро выплеснул цистерну масла в угаснувший было огонь:

— А вы случайно не знаете, где мы можем его найти?

«30 марта, суббота.

Сегодня днем приходили двое, рыжеволосая женщина и долговязый молодой человек. Женщина весьма забавно выглядывала у него чуть ли не из подмышки. Сказали, что из ФБР. Женщина долго и скучно расспрашивала о докторе Рузвельте и моем письме в Госдепартамент, хотя сначала заявила, что расследуют они исчезновение Хорнинга. Исчезновение… Ну, в каком-то смысле, да. Молодой человек больше интересовался коллекцией копий из Патагонии и реагировал только на слово «амару». За всю беседу не сказал и пары слов, но у меня создалось впечатление, будто он понял гораздо больше, чем его напарница. Забавная парочка.»

Старый обшарпанный кирпичный дом с высокой лестницей напоминал о ступенчатых индейских пирамидах. Собиравшийся с утра дождь так и не собрался, но то и дело напоминал о себе слабой моросью и обложившими небо тучами. Весна в этом году упрямо не желала наступать, хотя с зимой уже было покончено.

Скалли наблюдала, как Молдер, не менее упрямый, чем нынешняя весна, молотил в дверь. Наконец, та со скрипом приоткрылась. Человек в проеме был бледен, всклокочен и щурился от дневного света, хотя солнца на небе и в помине нет. За спиной его клубилась тьма.