Алекс Флинн - Зачарованный

— Вы хотите, чтобы я искал лягушку.

— Лягушку-принца.

И тут меня осеняет. Даже если там и нет никакого принца, все равно — возможность потусить на Флорида-Кис гораздо более заманчива, чем перспектива все лето просидеть за починкой обуви.

Несмотря на это, я качаю головой.

— Извините, принцесса, но мне нужно работать. Моей семье нужны деньги. Я не моту вот так просто уехать.

— О, если проблема только в этом, — смеется Викториана, — то она решаема. Я оплачу тебе все твои расходи, а также дам достаточно денег, чтоби ты смог нанять себе замену. А еще…

Она сомневается.

— Что?

Я не могу этого сделать. Я не могу. Но я хочу узнать, что «еще».

— Если ти найдешь брата и привезешь его ко мне, то получишь награду.

— Награду?

Деньги. На оплату счетов. На университет.

— Какую награду?

Принцесса долго и внимательно смотрит на меня глазами цвета океана. На кончике одной ресницы все еще видна крошечная слезинка, но у Викторианы она больше похожа на бриллиант.

— Если ти найдешь Филиппа и вернешь его мне, я вийду за тебя замуж.

— Выйдете за меня? Мне ведь только семнадцать.

Но она красавица и — что более важно — богатая. Женитьба решит многие проблемы, даже если она и чокнутая.

— Я принцесса, — Викториана несколько пренебрежительно машет рукой, будто мое возражение абсолютно ее не волнует. — А моя страна, Алория, — это рай. В сравнении с ним Саут-Бич просто мусорная свалка. Поэтому моему мужу никогда не придется переживать из-за обичных мужских проблем. Ему будут доступни удовольствия, о которих большинство мужчин могут только мечтать. — Тут принцесса запускает руку в декольте, и кажется, что сейчас она покажет мне некоторые из этих «удовольствий». Но Викториана вытаскивает большую пачку денег. Сотни купюр — Это на поиски. Ти сможешь получить больше, если понадобится.

— Я не могу… — Я уставился на деньги, потом на нее. На деньги. На нее. Я могу. — Почему вы хотите выйти за меня замуж?

— Ти кажешься милим. А еще мне, наверное, все равно нужно вийти за кого-то. Если я буду замужем, принц Вольфганг оставит меня в покое.

Не очень лестно.

— Но мне нужно спросить у мамы.

Так я всегда говорил в детстве, когда не хотел что-то делать. В случае чего вините маму.

— Я знала — ти хороший мальчик, — кивает Викториана. — Тебе нужно время, чтоби решить, стоит ли попитаться вирвать бедную девочку из когтей злого принца и помочь ей воссоединить свою семью. Так я дам тебе один день. А потом ми встретимся.

— Встретимся? Как?

Принцесса достает из-под подушки на стуле красную, как пожарная машина, босоножку от «Джимми Чу». Пока я ее изучаю, Викториана тянет за ремешок с такой силой, что он рвется. Потом печально на него смотрит.

— Моя любимая туфелька — ее нужно починить, — вздыхает принцесса. — Когда будешь готов со мной снова говорить, доставишь ее моему охраннику и таким образом дашь мне знать, что ти готов к поискам.

— А что, если я скажу «нет»?

Она не обращает внимания на мой вопрос.

— В два часа ночи я открою дверь в мой номер. Бруно будет спать, и ти сможешь войти и взять волшебние предмети.

«Волшебные предметы?»

— Волшебные предметы? Что-то типа палочки? Или проклятое ожерелье, которое я смогу дать своим врагам?

— Ти не веришь мне, — смеется Викториана. — Думаешь, я слабоумная глупишка?

«Да».

— Нет! Вы абсолютно нормальная. Я хочу сказать — умная… я хочу сказать…

— Знаешь, я вижу, как ти работаешь каждую ночь в своей маленькой мастерской, а также я вижу, как ти все время смотришь по сторонам, надеясь найти что-то интересное, все, что угодно, — лишь би забыть о своей собственной жизни. Поэтому ти и работаешь так поздно — чтоби встретиться со мной.

— Встретиться с вами? Нет. Я работаю поздно, потому что мне нужно чинить обувь, много обуви.

— Так много обуви? Не думаю. Ваш бизнес не так успешен.

Я понимаю, что Викториана умнее, чем мне казалось, даже если она и сумасшедшая.

— Я подумаю об этом, — вздыхаю я.

— Пока будешь думать, подумай и об этом. — Принцесса встает и резко притягивает меня к себе. Потом целует, проводит руками вниз по моим волосам и начинает мять рубашку Райана. Океан под нами бьется, как мое сердце, а сердце бьется, как барабан в хип-хопе. Кричат чайки. В конце концов она отстраняется. — Будь моим героем, Джонни.

Ее помада размазана. Могу поспорить, что и у меня все лицо в ней. Я понимаю, Викториана этого и хотела. Так ее охранники скорее поверят, что мы целовались, а не обсуждали, как я могу помочь снять безумное залкенбургское проклятие. Она использует меня. И мне это нравится.