Вампирские Архивы: Дети ночи

Независимо от того, будете вы поглощать этот том мелкими порциями или предадитесь продолжительному пиршеству, вас, смею надеяться, ждет чертовски зубастое чтение.

Мэри Элизабет Брэддон (1835–1915) родилась в лондонском районе Сохо; в семнадцатилетнем возрасте она предприняла попытку сделать сценическую карьеру под псевдонимом Мэри Сейтон, однако оставила это поприще после того, как написала свой первый роман «Окторун, или Луизианская лилия» (1859, опубл. 1861–1862). В 1860 году ее пьеса «Любовные истории Аркадии» была поставлена на сцене театра «Стрэнд». Вскоре после выхода в свет ее второго романа, «Трижды мертвый, или Тайна вересковой пустоши» (1860), Брэддон познакомилась с издателем Джоном Максвеллом, за которого позднее вышла замуж.

Одна из наиболее плодовитых писательниц своего времени, перу которой принадлежит свыше восьмидесяти романов, необычайно популярных у читателей тогдашних публичных библиотек, Брэддон при жизни снискала славу «королевы сенсационной прозы». Самый знаменитый ее роман, «Тайна леди Одли» (1862), переиздавался бессчетное количество раз и стал «гвоздем» не одного театрального сезона. В 1860-е годы, на пике своей творческой активности, Брэддон ежегодно писала по три объемистых романа, как правило, публиковавшихся тремя отдельными томами каждый. В ее прозе современники ценили главным образом мастерство сюжетосложения — Уильям Мейкпис Теккерей с восхищением говорил, что если бы он умел сочинять такие сюжеты, как у мисс Брэддон, то был бы величайшим из авторов, пишущих на английском языке.

Большинство ее книг представляют собой детективные, сенсационные и приключенческие повествования, однако время от времени она также писала романы и рассказы о сверхъестественном.

Рассказ «Добрая леди Дакейн» был впервые опубликован в «Стрэнд мэгэзин» в феврале 1896 года; впоследствии многократно включался в различные антологии готической прозы.

Белла Роллстон пришла к выводу, что единственный способ, которым она может заработать себе на хлеб и время от времени отщипывать корочку для матери, — это выйти в огромный неведомый мир и стать компаньонкой какой-нибудь леди. Белле сгодилась бы любая леди — лишь бы у той достало денег, чтобы платить ей жалованье, и чудаковатости, чтобы обречь себя на общество наемной компаньонки. Пять шиллингов, неохотно отсчитанных от тех соверенов, которые попадали в распоряжение матери и дочери так редко и таяли так быстро, пять полновесных шиллингов перекочевали к шикарно одетой даме в конторе на Харбек-стрит, Уэст-Энд, Лондон, в надежде, что именно эта Высокопоставленная Особа подыщет мисс Роллстон подходящее место и подходящее жалованье. Высокопоставленная Особа придирчиво оглядела две полукроны, которые Белла положила на стол, проверяя, нет ли среди них флоринов, а затем занесла описание Беллиных умений и требований в грозного вида гроссбух.

— Возраст? — лаконично осведомилась она.

— В июле исполнилось восемнадцать.

— Образование?

— В общем-то, никакого. Если бы меня чему-нибудь обучили, я стала бы гувернанткой: мне кажется, компаньонка — это на ступень ниже.

— В наших книгах содержатся сведения об очень образованных дамах, которые стали компаньонками или наставницами молодых девушек.

— Да-да я знаю! — пролепетала Белла с искренностью словоохотливой юности. — Но это совсем другое дело. Маме пришлось продать пианино, когда мне было двенадцать, так что я, к сожалению, совсем разучилась играть. И мне надо было помогать маме с шитьем, поэтому на учебу времени не оставалось.

— Прошу вас, не тратьте времени на рассказ о том, чего вы не умеете, и будьте любезны сообщить, что вы умеете, — оборвала ее Высокопоставленная Особа, зажав в изящных пальцах перо и изготовясь писать. — Можете ли вы читать вслух по два-три часа кряду? Вы деятельны и покладисты, рано встаете, любите пешие прогулки, предупредительны, обладаете приятным характером?

— Я могу подтвердить, что все это так, кроме разве что приятного характера. Правда, мне кажется, нрав у меня довольно добрый, и я очень постараюсь быть полезной тем, кто заплатит за мои услуги. Я же хочу, чтобы они видели — я достойна своего жалованья.

— Тем дамам, которые ко мне обращаются, не нужны слишком разговорчивые компаньонки, — сурово произнесла Особа и захлопнула гроссбух. — Мои клиентки в основном принадлежат к аристократии, а в этих кругах принята определенная сдержанность.