Воцарилось молчание. Эйб понимал, что не должен нарушать его первым.
— Местные ребята знают, что в лесах что-то не так, — продолжал Джек. — Если парень не может мозгами пораскинуть, если он не может за себя постоять… Он пропадет по дороге. Люди говорят, мы держимся вместе, потому что родня. Потому что любим пошуметь. По правде, мы держимся вместе, потому что только так можно дожить до старости. Мы строим из себя крепких парней, потому что «слабый человек — мертвый человек».
— Ты уверен? — спросил Эйб. — Уверен, что его утащил медведь?
— Уж точно не лошадь на дерево забралась.
— Я имею в виду… Может, это было какое-то… Не совсем обычное существо?
— Ага! — Джек рассмеялся. — Думаешь, это было какое-то существо из сказки? Вроде как призрак?
— Да.
— Черт, эти истории по всей реке много лет пересказывают. Несусветные байки. О ведьмах, демонах и…
— О вампирах?
Джек тотчас же посерьезнел.
— Чепуху болтают. Это они с перепугу.
Быть может, свою роль сыграл персиковый бренди, а может, ощущение, что он нашел родственную душу. Возможно, он просто устал хранить свою тайну. Как бы там ни было, Эйб принял неожиданное и рискованное решение:
— Джек… Если я расскажу тебе кое-что невероятное, обещаешь внимательно меня выслушать?
Эйб вышагивал взад и вперед, взад и вперед по мягкой уличной грязи, то и дело кидая взгляд на только что отстроенное здание суда на противоположной стороне улицы и на второй этаж салуна — там, за занавешенным окошком у шлюхи все еще горел огонек. На сей раз, благо лето еще не кончилось, погода была намного приятнее. Как и компания.
Джека пришлось долго упрашивать, но в конце концов он согласился ехать в Спрингфилд. Поначалу он не верил ни единому слову, даже обозвал меня «проклятым лжецом» и пригрозил «отдубасить» за то, что держу его за дурака. Потом все-таки соизволил выслушать. Я поклялся, что либо сумею доказать правдивость каждого слова, либо соберу вещи и навсегда оставлю Нью-Салем. Я дал обещание, рассчитывая на успех, так как тем самым утром получил долгожданное письмо.
Письмо было адресовано в точности так, как Эйб указал на листке над очагом у Генри:
Аврааму Линкольну
К западу от Декейтера, штат Иллинойс
Передать через мистера Джона Хэнкса
Двумя неделями ранее оно дошло до родственников Линкольна, и они переправили послание в Нью-Салем.
Эйб узнал знакомый почерк, вскрыл весточку и с десяток раз перечитывал ее на протяжении всего дня:
Авраам,
прости, что не писал столько месяцев. К сожалению, необходимость время от времени исчезать является неотъемлемой частью моего существования. Как только подыщу постоянное жилище, смогу писать чаще. Пока же смею выразить надежду, что ты благополучно устроился и пребываешь в добром здравии и настроении. Если тебе угодно, можешь в свободное время навестить того, чье имя я укажу ниже. Полагаю, от мест, где ты теперь поселился, до него легко добраться верхом. Должен, впрочем, тебя предостеречь: он умнее тех, с кем тебе приходилось иметь дело раньше. Ты даже можешь ошибочно принять его за себе подобного.
Тимоти Дуглас,
таверна у площади,
Калхун
Всегда твой, Г.
Эйб отлично знал эту таверну. В конце концов, именно там он пережил величайшее поражение как охотник. Неужели я оказался прав? Неужели тот полуголый распутник, который с воплями скрылся в ночи, все-таки вампир?
Мы вошли. Одежда наша была неприметной (мой длинный плащ остался в седельной сумке). Я рассмотрел лица посетителей за столами, почти ожидая увидеть кудрявого джентльмена в длинной снежно-белой сорочке. Обратится ли он в бегство, завидев меня? Или вампирская сущность заставит его броситься в атаку? Но его не было. Мы с Джеком прошли к стойке, за которой бармен протирал стакан для виски.
— Простите, сэр. Мы с другом ищем мистера Дугласа.
— Тима Дугласа? — Бармен не поднял глаз.
— Его самого.
— А что у вас за дело к мистеру Дугласу?
— Дело неотложного и личного свойства. Вам известно, где он?
Кажется, эти слова развеселили бармена.
— Что ж, сэр, далеко вам ходить не придется. — Он поставил стакан и протянул руку. — Я Тим Дуглас. А вы, сэр?
Джек рассмеялся. Произошла какая-то ошибка. Этот человечек, который ночь напролет протирает грязные стаканы и сводит шлюх с выпивохами, — это и есть вампир, о котором писал Генри? Разумеется, мне оставалось только пожать ему руку — так я и поступил. Ладонь оказалась такой же розовой и теплой, как моя собственная.
Читать дальше