Дэн Симмонс - Молитвы разбитому камню

И вдруг он забегает в большую комнату, где Маги держат свои летающие платформы. Рауль бежит, перескакивает через ограду и прыгает прямо на одну из платформ. Он ищет, как ею управлять, нажимает на кнопки, и вдруг стена поднимается — это дверь в горе. Рауль смотрит туда, смотрит на звезды, на простор, на горы. А потом смотрит назад, а там, у двери, куча ящериц и Маги. А у них пистолеты. И Рауль понимает, что если останется, то всех не одолеет. Он не боится, что умрет, но боится, что его очень больно поранят и привяжут там, как Добби и Джернисавьен.

И Рауль жмет на кнопки, и платформа взлетает. Маги стреляют из пистолетов, но он уже вылетел наружу, а там темно, и им не прицелиться хорошенько, а он еще и летит зигзагами.

А внутри Джернисавьен и Добби по телевизору все видят. У Добби всегда лицо грустное, но тут оно стало совсем-совсем грустное.

— Ты можешь вторую руку освободить? — говорит Джернисавьен.

Он не может — только мотает головой. Нужен рычаг.

Джернисавьен знает, что у нее в животе ключ. И она знает, что Маги хотят его взять и завоевать все другие миры во Всемирной сети. Может, люди смогут их победить, но им трудно будет — они ведь Магов не ждали совсем. Джернисавьен вспоминает, как трое друзей обсуждали, как найдут портал, вместе поедут на разные планеты и увидят разных людей.

— Нам ведь было так здорово? — говорит Добби.

— Да, — говорит Джернисавьен. — Давай. Делай, как собирался.

Добби ее понимает. Он улыбается, грустно так, но все равно радостно, а потом тянется далеко-далеко и отталкивается от стены. И тут они слышат, как по коридору идут Маги. Тогда Добби начинает размахивать правой рукой, на которой висит кусок цепи. Цепь попадает на ядринное топливо, и все перемешивается.

Рауль уже улетел на пять миль, но тут видит, что гора взорвалась. Верхушка отскочила, и как будто вулкан заработал. Рауль уже далеко и очень высоко, поэтому его и не разметало взрывом. И он знает, кто это сделал. И почему.

Я не знаю, что он думает. Только теперь он совсем один. Летит на платформе, а вокруг течет лава и сыплются искры. Ему некуда идти. Портал теперь не заработает. Ключ ведь был у Джернисавьен, и только Добби знал, что с ним нужно делать.

Рауль висел там один в темноте долго-долго, а потом повернул платформу и улетел. И на этом конец.

Ученики сидели молча и неподвижно, как каменные. Терри вернулся на место. Громко шуршали вельветовые брюки. Шур-шур. Он сел за парту. Девочки начали всхлипывать, а многие мальчишки опустили глаза или подняли крышки парт, чтобы скрыть слезы.

Миссис Борчердинг ничего не понимала. Она сердито посмотрела на настенные часы, а потом на будильник, подняла его, показала классу и рявкнула:

— Посмотрите, что вы наделали, молодой человек: вы лишили одноклассников перемены, а теперь мы еще и опаздываем с уборкой. Ну-ка быстро все. Сейчас будете драить парты!

Дети вытерли слезы, вздохнули и послушно взялись за уборку, которая одна только и стояла на их пути к свободе.

Эллен Датлоу — мой любимейший издатель, а может, и вообще любимейший человек на всем белом свете. Она — литературный редактор научно-фантастического журнала «OMNI». Некоторое время все называли ее «Эллен, мать киберпанка», но, думаю, просто потому, что путали с матерью Терезой.

В один прекрасный день Эллен позвонила мне, сообщила, что журналу требуется несколько очень коротких научно-фантастических рассказов в жанре ужасов, и поинтересовалась — возьмусь ли я написать такой?

— Эллен, ты же специально все так устроила, чтобы не платить три тысячи баксов за какую-нибудь одну писанину, а осчастливить сразу семерых или восьмерых из нашей братии?

— Ну да.

— И ты специально так сделала, чтобы опубликовать в номере восемь вещей вместо одного жалкого рассказишки, которого от тебя ждут в этом месяце?

— Ясное дело. Еще вопросы есть?

— А мне ты звонишь, потому что точно знаешь: беру я мало, работаю быстро и вообще — готов землю целовать, по которой ты ходила?

— Конечно. И к тому же ты нам должен, ну за тот раз, когда тебе два года назад позволили сидеть за нашим столом во время банкета на Всемирном конвенте фэнтези. Вот я и подумала, что смогу взять твой гонорар за этот рассказ в уплату того долга.

— Я в деле.

Эллен поставила только одно условие. Все остальные рассказы (они были уже набраны и сверстаны, но в макете удачно передвинули рекламу презервативов и поэтому осталось местечко для еще одного) представляли собой обычные ужастики.