Александр Варго - Камень

И тут всё мгновенно прекратилось. Я продолжал лежать, чувствуя, как снова учащённо бьётся моё сердце – просто непередаваемый восторг, а рукам становится всё горячее от камней вокруг. Тело казалось разбитым и ослабшим, но постепенно силы прибывали, словно наполняя всё собой, и вот я уже начал пытаться нерешительно приподниматься. Это удалось с некоторым трудом, но вскоре я неуверенно выпрямился и стоял, немного шатаясь и оглядываясь вокруг. Всё было по-прежнему, только Людмилы, Бориса и Веры Павловны уже не было видно – относительно двоих последних я надеялся, что уже навсегда. Чуть поодаль я заметил фигуры Наташи и Жени – они медленно осматривали себя и, кажется, были этим настолько поглощены, что ничего не замечали вокруг. Я тоже поднял руку, выпрямляя и сгибая пальцы, потом начал ощупывать себя и наслаждаться этим замечательным ощущением. Но в какой-то момент замер в нерешительности – с телом вроде всё было в полном порядке, а как с сознанием? Не стал ли я каким-то чудищем или, быть может, потерял нечто важное внутри себя после воскрешения?

Задумавшись и сразу многое вспомнив, я пришёл к выводу, что остался всё-таки сам собой – то, что и нужно. То есть жертва за другого человека, к которому испытываешь искренние чувства, сработала, и у меня было самое лучшее подтверждение настоящего отношения ко мне Люды. Это показалось очень важным, особенно для памяти. А как с девушками? Я снова посмотрел на Наташу и Женю, увидев их взгляды и серьёзные, настороженные лица. Наверное, у меня сейчас было точно такое же выражение, но, тем не менее, хотевший было вырваться приветственный крик замер – я ни в коем случае не желал услышать в ответ какое-нибудь невнятное рычание или интонацию в стиле Бориса и Веры Павловны, поняв, что с ними всё по-другому. Поэтому, поколебавшись, я решил просто верить и, отвернувшись, медленно побрёл в сторону реального мира.

Конечно, можно было бы продолжать находиться здесь и подождать, однако нечто в голове буквально гнало меня именно туда, словно навязчиво шепча, что на Трюфельном холме всё реально не до конца. А таинственный обряд необходимо завершить поскорее, и это возможно только в привычном мире, для чего и была снова обретена плоть. Что произойдёт, если этого не сделать? Наверное, какие-то страшные и абсолютно ненужные вещи – кажется, я спиной ощущал, как каждый последующий момент нахождения здесь всё больше возмущает окружающее. В голове возник неясный образ гигантской тени, которая поднимается к небу над Трюфельным холмом и тянет ко мне свои ужасающие гигантские бесконечно-чёрные лапы, за которыми просматривается бездна и ничего больше. Или неотвратимое желание повернуться и пойти назад, которое могло закрасться в душу в любой момент, и противиться этому было бы невозможно. Нет, скорее отсюда – оставить позади всё то, чего я и не хотел видеть, а просто жить дальше счастливо и долго!

Сделав ещё несколько шагов, я физически ощутил, как пересёк грань реальности. Теперь, кажется, всё встало на место, и я чувствовал себя не только живым, но и в безопасности. Да, несомненно, воскрешение было закончено, но до того, как станет известным судьба девушек, у меня есть немного времени. Поэтому я просто стоял и с удивлением ощущал, что снова живой и в том самом мире, к которому так привык. Как это, оказывается, приятно – просто выпрямить руку и почувствовать движение мышц, ощутить трение кожи о свитер. Солнце приветливо и тепло светит на лицо, а ветер обдувает волосы, и этим простым чувством хочется наслаждаться бесконечно.

Я глубоко вдохнул, почувствовав в носу и горле холодный, пахнущий осенью воздух, и скорее ощутил, чем услышал, движение сзади. Да, это, несомненно, Наташа и Женя. Какими они теперь стали? Всё ли получилось так, как задумывалось, или меня ждут новые нежити, как и в случае первого воскрешения? Может быть, чего и похуже? Нет. Я надеялся, что всё будет хорошо, и никак не отреагировал, когда мне на плечи легли руки девушек, а Виталий Александрович, окружающие его люди с поднятыми автоматами и Норд замерли, подняв головы и настороженно глядя на нас. Ведь теперь я точно знал, что всегда можно попробовать ещё раз.