Александр Юрин - Свет на краю земли

Светка протёрла холодное стекло тонкими пальцами и ещё раз выглянула наружу. На этот раз её детский любопытный взор был устремлён вверх, туда, где в лучах заходящего солнца, поблескивали вращающиеся на огромной скорости лопасти вертолёта. Отсюда, из салона, они были похожи на крылышки стрекозы, зависающей над прудом в поисках беспечных водомерок. А преломлявшиеся в их гладкой поверхности солнечные лучи, разбивались на множество непослушных зайчиков, которые весело скакали по серой обшивке.

Внизу, по зелёному ковру на огромной скорости пронеслось что-то тёмное и нырнуло под вертолёт. Светка тут же оторвала взгляд от лопастей и снова уставилась вниз, желая, во что бы то ни было, рассмотреть то загадочное существо, что осмелилось бросить вызов их «механическому винтокрылу». Она не знала, что значило это выражение, но по тому, как его употреблял дядя Паша, девочка догадалась, что он имел в виду именно вертолёт.

Произнося эти слова как заклинание, ещё там, на земле, дядя Паша гладил своего стального питомца по широкому брюху, словно тот был и вправду живой, и от того, как его поласкают перед полётом, напрямую зависело его дальнейшее поведение. Однако вертолёт никак не реагировал на все эти сантименты и продолжал возвышаться на фоне серого аэродрома, уныло наклонив длинные лопасти, словно дядя Паша ему уже порядком поднадоел.

Светку это несказанно поразило. Она привыкла, что таким образом люди проявляют свои чувства по отношению к другим живым существам. Да, лошадь или пони ещё можно погладить и угостить чем-нибудь вкусненьким, но когда речь заходит о железном вертолете, то, как бы он не выглядел одушевлённо, это всё равно выглядело просто глупо.

Светка так и заявила папе, но тот только рассмеялся и, схватив её под руки, бережно усадил себе на плечи. Вертолёт от этого, казалось, только хмыкнул и деловито качнул лопастями, словно подразумевая то, что он ещё и не так может. И Светка в этом вскоре сама смогла убедиться: по части того как можно поднять и унести, «винтокрыл» и впрямь был не удел. А папа тогда сказал:

-Свет, дядя Паша полярный лётчик. А занимаясь таким нелёгким и опасным делом, нужно быть со своим железным другом не то чтобы на «ты», а буквально мысли друг у друга читать. Только тогда будет уверенность в успехе.

-Так он ещё и мысли читать умеет? – совсем удивилась Светка и тут уже даже сам дядя Паша не удержался.

-Видишь ли, Светочка, - сказал он, хлопая своего железного друга по пыльному боку, - мы с моим «винтокрылом» уже больше двадцати лет вместе летаем и всё по тому, что ещё при первой нашей встрече сумели найти общий язык. Иначе ничего бы не вышло.

-И как же вы договорились? – поинтересовалась Светка, уже догадываясь, что её непременно водят за нос, как какую-то там детсадовскую мелочь.

Дядя Паша только покачал головой и загадочно улыбнулся, обнажая редкие жёлтые зубы.

-Это уж наш с ним секрет, - и он принялся снова гладить своего «винтокрыла» по боку.

Папа спустил недовольную Светку вновь на землю и снова заулыбался.

-Ну хватит тебе заливать, дядя Паша, не такие уж мы и маленькие! – он потрепал девочку по светлым волосам, собранным зелёной резинкой в аккуратный пучок. – Мы уже в четвёртый класс этой осенью пошли, а ты нас всё обмануть пытаешься.

Пожилой вертолётчик сова засмеялся, но сделал это как-то натужно, отчего Светке почему-то вдруг показалось, что он и впрямь разговаривает с «винтокрылом», по крайней мере, когда этого никто не видит. Она не стала больше ничего спрашивать, сосредоточившись только на стальной птице, грустно нависавшей всей своей громадой над сгорбленным дядей Пашей. Это выглядело странно, но на пустынном сибирском аэродроме они и впрямь походили друг на друга, словно уже не могли жить поодиночке.

Светка почувствовала неловкость от того, что она сделала вид, будто не верит во всё, только что сказанное. Но дядя Паша и его «винтокрыл», казалось, совершенно не обиделись на неё. Первый по-прежнему добродушно улыбался, а второй приветливо спустил к ногам девочки небольшую металлическую лесенку, чтобы той было легче подняться на его борт.