Татьяна Королева - Тимур и его команда и вампиры

Клуб располагался в здании бывшей господской конюшни, был украшен алыми транспарантами внутри и снаружи. По вечерам здесь показывали кино, устраивали танцы или проводили аматорские [14] Аматорские — устаревшее название любительских мероприятий. концерты, которые здесь называют «самодеятельность». Днем любители разных искусств готовились к ним в небольших группах — «кружках». Арман увидал на столбе объявление о наборе в кружок «оперного пения» и заглянул в клуб. Седенький, культурный аккомпаниатор был ему несказанно рад. Подходящего костюма для исполнения арии Риголетто у него в запасниках не имелось. Но верный последователь Мейерхольда и Таирова [15] Мейерхольд В. Э., Таиров А. Я. — режиссеры-новаторы, популярные в СССР двадцатых годов. — он тут же предложил Арману новаторскую трактовку образа! Из отгороженной листом фанеры костюмерной появились заплатанная рубаха, штаны, приставная деревянная нога, косматый парик. Все эти замечательные атрибуты сохранились от постановки пьесы Горького «На дне» и вполне могли создать образ желчного и гонимого уродца — шута, обреченного на позор и смерть.

Арман пришел в восторг и попросил оставить ему костюм на некоторое время — чтобы привыкнуть к необычному гриму…

Смертные далеки от совершенства. Они тщеславны, алчны, завистливы, ленивы — человеческие недостатки можно перечислять до бесконечности. Чтобы жить и быть сытым, надо всего лишь научиться пользоваться человеческой ущербностью. В этом искусстве ему нет равных — среди живых и проклятых.

Он шагал по Зеленой улице, насвистывал и сбивал тросточкой глупые цветы ромашек. Издалека осмотрел памятник архитектуры, служивший жилищем почтенному профессору Колокольникову.

Защитной пентаграммы — красной звезды — на калитке дома нет!

Обнадеживающее начало.

Странно только, откуда берутся звезды на других дверях и заборах, если престарелый магистр — истребитель вампиров не имеет к этим могущественным знакам никакого отношения? Кто и по какому принципу их наносит?

Впрочем, сейчас главное получить приглашение в дом магистра — от любого из проживающих в доме или членов его семьи. Он рассчитывал, что в гриме это будет несложно, и без колебаний подошел к калитке.

Дарья Петровна замешкалась на веранде, чтобы проверить, не забыла ли чего? Ключи от московской квартиры, от дачи, кошелек, список покупок, которые надо сделать в городе, конверт с маркой. Все на месте.

Она трудилась у Колокольниковых уже пятнадцатый год и за это время успела приобрести статус члена семьи, а не просто домработницы. Поэтому считала своим долгом написать Леночке, что ее отец — медицинский профессор! — на старости лет тронулся умом. Сперва трудоустроился в поселковую амбулаторию на фельдшерскую должность. Теперь не спит сутками, трезвонит ночь-полночь в милицию, копается в старом хламе и бубнит себе под нос. Ребенком он совершенно не занимается.

Коленька болтается безнадзорный, за книжку не усадишь, связался с хулиганской компанией, стащил из буфета две банки варенья, изорвал летние брюки, теперь ходит в выходных бриджах. Вчера разбил фару на новом (!) велосипеде. Дарья Петровна им обоим — старому и малому — не указ! Так что пусть Леночка не удивляется, если, вернувшись из геологоразведочной экспедиции, застанет родителя в сумасшедшем доме, а сына — в исправительной трудовой колонии.

Дарья Петровна мысленно поставила жирную точку и захлопнула сумочку, но уйти не успела — к воротам дачи подошел седой лохматый старик. Хотя его холщевая рубаха была бедна, а широченные штаны в заплатах, старик опирался на нелишенную изящества трость. К колену его левой ноги была пристегнута ремешком грубая деревяшка.

— Здесь проживают профессор Колокольников Ф. Г.? — прогнусавил старик.

— Да. Что вы хотели?

— Мне это… Посоветовали к нему на лечение, как инвалиду Гражданской войны…

— Профессора сейчас нет, — было в этом старике что-то отталкивающее. «Каких только типов профессор тащит в дом?! Этакий до смерти напугать может», — в душе вознегодовала добрая женщина, но ответила как всегда вежливо: — Заходите после шести, он уже вернется.

— Можно зайти? — переспросил старик, видно, был туговат на ухо.

— Да! Заходите, когда профессор вернется! — Не по-летнему холодный ветер дохнул на Дарью Петровну — видно, в их историческом доме пора делать ремонт. Кругом щели и сквозняки.