Татьяна Королева - Тимур и его команда и вампиры

— Хорошая собака! — Она потрепала овчарку по загривку. — Ты умеешь брать след? Поможешь мне найти одного человека?

— Какого человека? — удивился Тимур.

— Просто человека. Девочка забралась к нам в сад, а еще раньше гуляла по кладбищу. Странная такая, худенькая… — Женька сунула под мокрый нос овчарки фотографию, которую оставила ей бледная девочка. — Кажется, ей очень нужна помощь! Ищи, ищи, Берта!

Собака потянула ноздрями воздух и уверенно помчалась в сторону кладбища, ребята бросились следом и бежали без остановки до самой часовни. У дверей собака подняла лай и принялась скрести лапами доски.

Кладбищенскую часовню закрыли еще в двадцать четвертом, окна забили досками крест-накрест, а двери заперли чугунным засовом со старорежимным амбарным замком. Но за годы торжества атеизма металл успел проржаветь, а дерево прогнило, и всякий желающий мог без труда проникнуть внутрь бывшего культового сооружения.

— Интересно, что там?

Мальчишка и девочка припали к щелям — внутри, во мраке, шевелилось нечто черное и страшное — сердце у Женьки сперва замерло, а потом забилось — часто-часто. Она облизнула пересохшие губы, прошептала:

— Вдруг там летучие мыши? — схватила Тимура за руку и что есть силы стиснула пальцы. — Или этот… про которого молочница рассказывала… Оборотень?

Сверху раздался смешок:

— Эх, вы, пионеры юные — головы чугунные! Чему вас только в школе учат? Подумайте, откудова в церкви оборотень?

Из окна часовни высунулась черная кудрявая голова. Говорящая голова гостеприимно предложила:

— Отодвигайте доску и полезайте сюда, только пса уймите, а то испугает!

— Кого испугает?

— Известно кого — упыря! Вот-вот появится…

Женька ойкнула и сразу скользнула в просвет между досок, за ней ринулась собака, Тимуру тоже пришлось протискиваться следом.

Оказавшись внутри, он отряхнул штаны и зажег карманный фонарик. Луч света, одного за другим, выхватывал лики суровых волосатых старцев и чисто выбритых ангелов. Лучше всего на подмокшей, облупившейся штукатурке сохранилась картина «страшного суда» с юркими чертями, кипятившими в закопченном котле со смолой грешников. От такого сюжета Тимуру стало не по себе, он перевел фонарик на лицо бойкого молодого человека, обитавшего в часовне, и строго спросил:

— Ты что здесь делаешь?

Цыган, а это был именно он, передернул плечами под замусоленной фуфайкой:

— Чего и вы. Упыря посмотреть охота. Сижу — дожидаюсь. — Паренек сплюнул сквозь зубы, вытащил из-за пазухи пару сигарет, прикурил. Вторую сигарету протянул Тимуру, повернулся к Женьке и развел руками:

— Извини, шклявая, больше нету!

— Ты это мне? — обиделась девочка. — Я просто спортивная!

— Куда там спортивная — ноги как карандаши в стакане.

— Зато у меня мускулатура — ножная и ручная!

— У нее такая мускулатура, что любому задаст трепку, — подтвердил Тимур.

Ради примирения он взял у паренька сигарету, повертел в пальцах. Дорогая иностранная сигарета с золотым ободком, точно такая, как курит его дядя.

— Заграничные? Где такие раздобыл?

— Мишка принес.

— Квакин — атаман?

— Другим он, может, — атаман, а я человек вольный. Надо мной из начальства, — паренек кивнул на икону со страдальческим ликом, — один Боженька. Так и будешь на цигарку смотреть или огоньку поднесешь?

Как сигареты могли попасть к Мишке Квакину? Что могло связывать его высокомерного и непредсказуемого дядю с поселковым хулиганом? Крылось за этим что-то скверное, подозрительное, что-то такое, что встревожило Тимура. Обеспокоило куда больше, чем невозможный в живой природе оборотень.

Пока мальчишки курили, Женька выглянула в окно — туман уже расслоился на светлые ватные клочья, близился рассвет — она оглянулась на своих спутников.

— Откуда ты знаешь, что упырь вообще появится?

— Появится! Сегодня точно появится, я здесь уже третий день караулю. Никто не может так долго без пропитания, даже упырь. Жрать-то ему хочется? Хочется кровушки человечьей хлебнуть? — Парнишка сделал страшное лицо, вытянул в сторону Женьки чумазые руки, скрючил пальцы и очень правдоподобно завыл: — Ууууу!

Напуганная девочка отпрянула и спряталась за плечо Тимура, перешла на шепот:

— Вдруг он правда на нас набросится?

Парнишка продемонстрировал гостям заточенную палку:

— Видали — кол осиновый! Все упыри осинового кола страсть как боятся. Если упырю забить такой кол в грудь, он помрет в ужасных мучениях. Даже просто огреть — упырю будет большой урон, вот как старые люди рассказывают, — он старательно поворошил палкой охапку травы, брошенную на полу. — Еще я крапивы нарезал и полыни — от них такой дух, которого любая нечисть боится. Отмашемся! Только соваться сюда упырю нет никакого резона.