Олег Крюков: Отдел по расследованию ритуальных убийств

Квартира досталась ему в наследство от Елизаветы Ивановны. Однокомнатная, на седьмом этаже, но с двумя застеклёнными лоджиями, в комнате и кухне. Глеб бывал здесь, когда присутствие его в Москве требовали служебные обстоятельства. Остальное время жил в ста тридцати километрах от столицы. Там среди тверских лесов и озёр затерялся монастырь. Именно затерялся, что молодого оперативника отдела по расследованию ритуальных убийств при Русской Православной Церкви вполне устраивало. Редкие паломники не чаще одного раза в год тревожили размеренную монастырскую жизнь. Только там, в лесной глуши за монастырскими стенами Глеб чувствовал, это его настоящая жизнь. Радость доставляло всё: и тесная келья, и физический труд от рассвета до заката, совместные трапезы и молитвы.

В подъезде тускло светила лампочка и в самом тёмном углу слышалась какая-то возня. Глеб напружинился и застыл на месте, готовый к отпору. Но наступившую тишину нарушали лишь звуки поцелуев и сладострастные стоны. Ещё одна озабоченная парочка, подумал он, легко взбегая по ступеням. Лифтом не пользовался принципиально, чтобы всегда держать себя в хорошей физической форме.

Когда Елизавета Ивановна узнала о его увлечениях единоборствами, она отвела своего воспитанника в духовное училище при Свято-Даниловском храме. Там, в маленьком спортивном зальчике шестнадцатилетнего парня встретил жилистый сорокалетний мужчина с густой чёрной бородой, закрывающей половину груди. Глеб к тому времени уже полгода посещал секцию с громким названием Глобальная федерация тхэквондо, с юношеской энергией молотил руками и ногами боксёрский мешок и даже один раз выступил на соревнованиях, где они с таким же шестнадцатилетним парнем азартно лупили друг друга. К великому разочарованию Глеба победу отдали его сопернику.

У бородатого дядьки был кроткий взгляд, которым он несколько секунд рассматривал парня

- Драться любишь, отрок? – спросил он, лаская его глазами цвета майского неба.

- Люблю! – не стал скрывать Глеб. – Но больше рисовать люблю.

- Это хорошо, что творческое начало в тебе преобладает. А ну-ка, ударь меня!

Как можно было ударить солидного мужчину, да ещё с такой патриаршей бородой? Парень колебался.

- Ну, смелей! Покажи, чему тебя научили!

Глеб резко выбросил ногу, целя в густую бороду. Нога рассекла пустоту, а густая борода оказалась совсем рядом, щекоча ему лицо. Он обнаружил себя лежащим на полу, прохладные руки бородатого бережно обхватили его шею. От рук этих исходило какое-то умиротворение, совсем не хотелось драться, а лежать вот так на полу, как в раннем-раннем детстве на руках у матери, которую он совершенно не помнил.

Потом бородатый разговаривал с Елизаветой Ивановной.

- Рано ему ещё. Годик пусть перебесится, потом с недели две попостится, сходит к Причастию, вот после этого может и приходить, если к тому времени не раздумает.

- А посмотреть-то на тренировки можно? – спросила старушка.

- Отчего нельзя? Можно, конечно, - улыбнулся бородач и повернулся к Глебу. – Рисунки свои принесёшь?

- Принесу. А вас как зовут?

- Зовут меня Михаилом Анисимовичем. А тебя, значит, Глебом кличут?

Раз в неделю Глеб стал ходить на тренировки. Он забивался в уголок маленького спортзала и смотрел, как Михаил Анисимович укладывает на пол здоровенных мужиков. Самбисты, боксёры и каратисты оставались на ногах до первой своей атаки. Стоило им сделать любое атакующее движение в сторону дяди Миши, как через секунду они лежали в самых нелепых позах, не помышляя о продолжении боя.

Следует сказать, что техника Михаила Анисимовича Глебу не нравилась. Не было в ней голливудской зрелищности. То ли дело, Ван-Дамм, уж врежет, так врежет! Да и название скучное – ПБС. Даже не пистолет бесшумной стрельбы, а Православная боевая система.

Он продолжал посещать свою глобальную секцию, где каждую тренировку проводились изнуряющие спарринги. Тренер говорил, что так укрепляется дух и формируется бойцовский характер. А Михаил Анисимович свои занятия начинал с молитвы, и по его словам это тоже укрепляло дух.

Как-то весной тренер взял Глеба на соревнования. Перед началом боя парень видел в противоположном углу своего соперника, его раздувающиеся ноздри, горящие глаза.

- Порви его! – напутствовал тренер.

Бойцы выскочили на середину татами и принялись наносить друг другу удары. Противник напирал, пользуясь превосходством в силе, его удары становились всё жёстче, но при этом он совершенно забыл о защите, да и атаки были прямолинейными и однообразными. Во время очередной Глеб переместился назад и вправо, и резко крутанувшись на левой опорной ноге, нанёс своему оппоненту удар, называемый в тхэквондо баккат-доли-чаги. Его пятка угодила бедняге прямо в переносицу, парень упал, заливая ковёр кровью, а Глебу стало страшно. Что он наделал! Разве этому его учила Елизавета Ивановна?