Павел Мэдер: Иногда они...

Первой мыслью было как можно скорее покинуть этот дом, но вдруг бабка, с которой я общался, наговорит, черт знает чего, полицейским? Хотя, что она скажет? Ну, я был, но время смерти Меган, установить смогут, и я буду вне подозрений. А если вызовут для дачи показаний – что ж, выложу все про Сида, Жозе и так далее. Или остаться? Поразмыслив, я решил вызвать полицию, чтоб избежать проблем. Позвонил, переговорил с девушкой-диспетчером, сообщил о найденном трупе. Представляю, какой бред иногда приходится выслушивать ей, в том числе и от спятивших людей. Плюхнувшись в кресло, в котором еще вчера, я сидел и разговаривал с хозяйкой, я стал дожидаться приезда копов. Приехали они наверно, через час, может больше, один из них был в штатском, с гладковыбритым подбородком, и черными глазами. Темные, слегка вьющиеся волосы, и сигарета в уголке рта, довершали картину. Еще был глуповатого вида парень, с выпирающим животом, и по-детски распахнутыми глазами. Казалось, что он всему удивляется, тогда как его коллегу, наоборот, было нельзя чем-либо удивить.

- Так вы говорите, что знали покойную?

- Я ж вам уже рассказал все, нет, я ее только вчера в первый раз увидел.

- Угу, угу… А Сид Скайд – где он сейчас?

- У него не отвечает телефон, по крайней мере, до этого момента – тут я вздохнул – я пробовал набирать его вот, до вашего приезда.

- А этот Жозе? Раньше вы его не видели, да?

- Не видел.

- Ясно – тут штатский захлопнул свой блокнот, в котором он непрерывно что-то строчил, и делал пометки - что я могу сказать, Меган умерла далеко не естественной смертью.

- Да, это понятно даже мне – кивнул я.

- Мы свяжемся с вами, а пока – можете быть свободны, мистер Бакстер. Всего доброго.

Странно, что на улице не было полицейской машины – пешком что ли, они шли? Бабки той тоже уже и след простыл, и что-то было не то, с ее крыльцом. Будто изменилось оно, не знаю. Происходящее продолжало напоминать странный сон, и где вообще Сид? Приехав в офис, я обнаружил, что моя комнатка закрыта, а кабинет Сида – вообще был пуст, вся техника, мебель – отсутствовала, и там подметала какая-то женщина.

- А что такое? Где все?

- Съехали – ответила она, разогнув спину, и посмотрев на меня.

- Съехали? – переспросил я – Когда? И куда?

- Куда – не знаю, а когда – да этим утром.

- А вы видели здесь такого мужчину, крупный такой? Мистер Скайд его зовут.

- Нет, тут кроме грузчиков-носильщиков, никого не было, да и те быстро ушли, вещи вынесли, да и ушли.

- Ясно, ясно.

Я вывалился на улицу и сел на лавку. Подумал, что чем-то все это похоже на осознанное сновидение. Когда-то я занимался ими, и самое первое, с чего начал – проверка на реальность. Делается это для того, чтоб выработать критическое восприятие мира, потому что когда мы бодрствуем, мы абсолютно в этом уверены, так? Ну и соответственно, когда спим – тоже уверены, что это реальность. И, если во время бодрствования, привыкнуть так проверять (есть ряд признаков сна), то в конечном итоге, проверишь однажды во сне, и поймешь, что спишь. Немного запутанно, но так оно и есть. Так вот, я стал проверять, сплю ли я, даже в то время, когда был на сто процентов уверен, что не сплю, и постепенно, стал чувствовать, что маленько съезжаю с катушек. Сейчас было примерно такое же чувство. Сидел я так, размышлял, смотрел на проходящих мимо, куда-то спешащих людей, и впервые, со школьных лет, мне захотелось курить. Тогда, мы думали, что это очень круто, особенно выдыхать дым через ноздри. Или зажимая одну пальцем, а выдыхая через другую. Мы иногда прятались в рощице, втроем, я два моих друга - Тедди, и Рик, сидели в сложенном из свежих веток, неком подобии шалаша и курили. Разговаривали о девчонках, баскетболе, играли в карты. Вечерами травили байки, придуманные или якобы произошедшие снами. Я тоже что-то рассказывал, но я не любил такие истории, потому что я начинал вспоминать. Что-то, давно забытое и страшное. Что-то нехорошее.

Однажды, меня застукал с сигаретой мой дядя, но он не стал ругать меня, а просто сказал, что сигареты вызывают рак. Я ответил, что вон, сколько людей курят, а рака у них нет, вот и бабушка, например, курит с молодости, а до старости же смогла дожить. На что он ответил, что неплохо бы мне посетить одно место, и, пожалуй, на выходных, он сводит меня туда, к своему приятелю. То был корпус больницы, предназначенный для больных раком легких – а его приятель, Лоуренс, хоть и излучал тепло и радость – несколько раз принимался кашлять так, что казалось, скоро мир увидит его черные прокуренные внутренности. Кашлял он в платок, и к концу нашего свидания с ним, и без того грязноватый платок, стал влажным от пропитавшей его крови. Надо сказать, это произвело на меня впечатление. Лоуренс выкуривал почти всю жизнь по две-три пачки в день, а теперь, когда жить ему осталось считанные недели, мог уже не беспокоиться ни о чем. В целом, не один он произвел на меня это впечатление – перед глазами были десятки людей, которых зараза сжирала живьем. Высушенные, с синяками на худом лице, вечно кашляющие и шаркаюшие ногами бедняги – не все из них были стариками, скажу я вам. Далеко не все.