Стивен Кинг - Потаённое окно, потаённый сад

Значит, Шутер переписал «свой» рассказ у него. Морту Рейни оставалось только догадываться, почему мистер выбрал именно «Посевной сезон»: не было никаких сомнений, что Джон Шутер его переписал, — совпадением это никак быть не могло. Хотя Морт Рейни чертовски хорошо знал, что сам он, возможно, действительно украл этот рассказ, как и все остальные свои произведения, из Великого Банка Идей Вселенной, но никак уж не у мистера Джона Шутера из Великого Штата Миссисипи.

Но откуда именно Шутер его переписал? Морт решил, что это самый важный вопрос: ответ на него и позволит разоблачить Шутера как лжеца и плагиатора.

Вариантов было два, потому что «Посевной сезон» публиковался только дважды — первый раз в «Журнале мистических историй Эллери Квина», а затем в сборнике Рейни «Каждый бросает по монете». Обычно в начале всех сборников есть специальная страница, на которой указаны даты первых публикаций входящих в сборник произведений. Конечно, такая страница была и в книге «Каждый бросает по монете». Морт уже проверил данные о «Посевном сезоне»: впервые этот рассказ опубликовали в июньском номере «Эллери Квина» за 1980 год. Сборник «Каждый бросает по монете» вышел в издательстве «Санкт-Мартин» в 1983 году. С тех пор он выходил ещё несколько раз в мягкой обложке, но это уже не имело значения. Морту достаточно было помнить эти две даты, 1980-й и 1983-й годы… и верить, что, кроме литературных агентов и адвокатов издательских компаний, никто не обращает внимания на ту прекрасно оформленную страницу со сведениями о первых публикациях.

Надеясь с помощью этих двух дат уличить Джона Шутера во лжи и надеясь, что Шутер — как и большинство читателей — наивно полагает, будто рассказы, напечатанные в сборнике, прежде не существовали, Морт приблизился к человеку возле машины и остановился перед ним на краю дороги.

— Уверен, у вас уже была возможность прочитать мой рассказ. — Говорил Шутер небрежно, как человек, обсуждающий погоду.

— Да, я прочёл.

Шутер важно кивнул.

— Воображаю, что вам он показался знакомым, не так ли?

— Разумеется, так, — согласился Морт, а затем спросил с той же нарочитой небрежностью:

— Когда вы его написали?

— Я знал, что вы об этом спросите, — сказал Шутер и вместо ответа загадочно улыбнулся.

Его руки по-прежнему были скрещены на груди, ладони спрятаны под самые подмышки. Он выглядел как человек, абсолютно довольный своим местом в жизни, во всяком случае, до тех пор, пока солнце не скроется за горизонтом и не перестанет греть его лицо.

— Что ж, разумеется, — всё так же небрежно продолжил Морт. — Я должен об этом спросить. Когда у двоих парней появляется одинаковый рассказ — это, знаете ли, серьёзное дело.

— Серьёзное, — задумчиво согласился Шутер.

— И чтобы разобраться в подобной ситуации, чтобы решить, кто у кого содрал, надо выяснить, кто написал эти слова первым. — Морт направил свой строгий и бескомпромиссный взгляд прямо в вылинявшие голубые глаза Шутера. — Надеюсь, вы со мной согласны?

Где-то неподалеку в ветвях деревьев самодовольно защебетала синица, затем всё снова стихло.

— Полагаю, что да, — согласился Шутер. — Полагаю, что именно для этого я и приехал из Миссисипи сюда.

Морт услышал шум приближающегося автомобиля. Они оба повернулись на звук и увидели спускающийся с холма старенький «скаут», за которым кружился вихрь опавшей листвы. Том Гринлиф, здоровый и крепкий уроженец Тэшмора семидесяти с чем-то лет, был местным рабочим и делал в округе всё, что не успевал Грег Карстейерс. Проезжая мимо, Том поднял в приветствии руку, и Морт помахал в ответ.

Шутер тоже выпростал из-под мышки руку и поднял палец. В этом дружеском жесте, который каким-то странным образом говорил о несметном количестве лет, проведённых в деревне, о бесчисленных и не умещающихся в памяти случаях, когда он точно таким же небрежным жестом приветствовал водителей проезжающих грузовиков, тракторов, сенокосилок и погрузчиков. Затем, когда «скаут» Тома исчез из поля зрения, Джон вернул свою руку на прежнее место. Едва вихрь листвы шурша опустился на землю, терпеливый, непоколебленный, пронзительный взгляд Джона Шутера снова остановился на лице Мортона Рейни.

— Итак, о чём мы говорили? — почти вежливо спросил он.

— Мы пытались установить происхождение, — ответил Морт. — Это означает…

— Я знаю, что это означает, — перебил Шутер, смерив Морта спокойным и в то же время слегка презрительным взглядом. — Я знаю, что одет как настоящий говнодав, и машина у меня, как у говнодава, и все мои родственники до тридцатого колена были говнодавами, и, возможно, это означает, что я и сам говнодав, но это вовсе не означает, что я — тупой говнодав.