Елена Кипарисова - Финальный отсчет

Девушка плакала, противясь каждому движению, цепляясь носками туфель за рыхлую сырую землю. Двое других тащили ее под руки, над чем-то громко смеясь. Я же спряталась в тени, выжидая. Они бросили ее на пол, закрыв за собою подвальную дверь и щелкнув хлипкий выключатель, освещая помещение слабым оранжевым светом от маленькой лампочки, раскачивающейся на белом проводе под низким потолком.

Один из парней пнул девушку ногой в живот, отчего она свернулась в клубок, застонав. Никто не мог нас услышать, они знали, куда прийти, чтобы поразвлечься. Мне не нравился запах алкоголя, исходивший от них, но выбирать не приходилось. Голод стал невыносимым, холодные липкие щупальца сдавили горло, не позволяя сделать ни вздоха.

Я ступила вперед, перехватив парня, оказавшегося ближе всего к тени. Он даже не успел отреагировать, как оказался в одном из узких подвальных коридоров, полностью в моей власти. Я видела, как открылся его рот, но тишину всколыхнул лишь приглушенный хрип, переросший в громкое бульканье. Мои клыки погрузились в теплую шею, словно разрезав бумагу. Рот наполнился кровью, напитком, обжигающим нёбо. Я снова и снова вгрызалась в его горло, делая глубокие жадные глотки. Воздух пропитался этим сладким металлическим ароматом, смешавшись со странным едва ощутимым запахом затхлости — жизнь медленно уходила из этого тела, оставляя на моих руках остывающий труп. Кровь потеряла свою силу, медленно остывая и становясь лишь темной безвкусной жидкостью. Последний слабый стук и сердце вовсе остановилось, как мотор, израсходовавший весь бензин.

Я зарычала от обиды, отбрасывая в сторону безвольный манекен. Этого было мало. На языке до сих пор оставался островатый привкус, заставивший меня лишний раз облизать клыки. Кровь окрасила пальцы, словно на них были короткие бордовые перчатки. Я слизнула ее, но быстро выплюнула — она оказалась совершенно холодной.

— Кос, ты где? — голос разбавлялся сдавленным хихиканьем.

Я поднялась на ноги и медленно вышла из своего убежища, направившись в круг света. Оставшийся парень склонился над девушкой, придавив ее к земле. Его голый зад белел посреди грязной комнаты, двигаясь в быстром ритме. Юная жертва уже не плакала и не кричала, лишь нервно глотая слезы.

Я встала за его спиной, и моя тень легла на грязный пол черным вытянутым силуэтом. Сердце парня пропустило удар, и он замер, медленно поворачиваясь в мою сторону. Сначала по его прыщавому лицу скользнула ленивая улыбка, но я облизала красные от крови губы, и он помрачнел. Было забавно наблюдать, как в ужасе распахиваются глаза, в беззвучном крике открывается рот. Этому хватило времени на единственный короткий всхлип, прежде чем я схватила его за горло и утащила в тень. Он брыкался, пытаясь вырваться, но мои мышцы стали словно стальными. Его запястье хрустнуло под моими пальцами, как тонкая ветка. Я со звериным рычанием впилась в бледное горло, чувствуя, как на моем языке учащенно бьется его пульс. Сопротивление ослабло, тогда как кровь резкими толчками наполнила мой рот. Теперь мне хватало контроля, чтобы продлить удовольствие, а не убить его в течение пары секунд. Я больше не кусала его, довольствуясь крошечной ранкой. Это приносило покой несравнимый ни с чем, эйфорию, растекающуюся по телу до самых кончиков пальцев. С каждым глотком движения обретали легкость, свободу — горло больше не болело, а красная пелена стала рассеиваться, показывая мне истинный мир. Я парила в облаках, чувствуя невероятный прилив сил, резкий скачок адреналина вернул мыслям ясность.

Наконец мне удалось отстраниться, задыхаясь и из последних сил сглатывая тягучую жидкость. Я была сыта, точнее мой зверь, улегшийся на задворках сознания и урчащий от удовольствия. Оставалось только признать происходящее, которое ощетинилось, став совершенно неприступным.

Я закрыла глаза, пытаясь стереть из памяти события последних минут, часов. Кто управлял мной? Демон? Разве он заставил меня убить этих парней? Я прислушалась — девушка убежала, оставались только мертвецы. Самое страшное скрывалось в памяти — ни одна секунда не потерялась и не исказилась, служа ужасающим напоминанием, как мало осталось от прежней Милы.

Шатаясь, я поднялась на ноги, и, держась за стенку, вышла к слабому свету. Взгляд упал на мои руки, красные от крови и по щекам потекли слезы. Колени подогнулись, встречаясь с участком забетонированного пола, меня вырвало. Я одержимо пыталась избавиться от металлического привкуса во рту, сплевывая вновь и вновь, но он въелся в язык, раздражая вкусовые рецепторы.