Елена Артамонова - Зло умеет ждать

— А…

Приглушенный крик заставил нас повернуться к темным зарослям.

— Где Митя? — прошептал Павлик.

— Не знаю. Он шел за мной до самой воды.

Павлик вернулся на берег и замер, прислушиваясь. Лес наполняли звуки, но в этом тихом многоголосье не было ничего тревожного или необычного.

— Оставайся здесь, а я пойду на разведку.

— Не оставляй меня одну!

Проигнорировав мою просьбу, Павлик решительно раздвинул кусты и скрылся в темноте. Я опустилась на поваленное дерево, обхватила руками плечи и стала ждать. В голову упорно лезли глупые сказки о деревьях-убийцах. Впрочем, почему — сказки? Ведь если существуют вампиры и ведьмы, то где гарантия, что в природе нет кровососущих деревьев? Вполне возможно, сейчас подо мной находится одно из них… Поспешно вскочив, я подошла к самой кромке воды. Подумав, я шагнула в холодную глубину ручья. Оставалось только надеяться, что в нем не водились русалки, водяные или какие-нибудь гигантские пиявки. Но почему до сих пор не вернулся Павлик? За спиной послышались тихие шаги, хрустнула ветка.

— Павлик? — я резко обернулась.

Холодные руки схватили меня за горло, зажали рот, а потом все исчезло…

Первое, во что уперся мой взгляд, был низкий бревенчатый потолок над головой. Потом в ноздри ударила смесь непривычных запахов: старого дерева, сырости и земли. И тут же ко мне вернулась память. Сообразив, что нахожусь явно не там, где следовало, я неловко вскочила с лавки и огляделась. У противоположной стены, укутавшись в одеяло, мирно спала Панкратова. Разбуженная шумом, она открыла свои большие прозрачно-голубые глаза:

— Где я?

— Хороший вопрос.

Мы были заперты в небольшой, без окон, комнатушке из неотесанных бревен, обставленной грубой самодельной мебелью. С потолка свешивалась тусклая электрическая лампочка. Над запертой дверью виднелась загороженная железными прутьями отдушина. Забравшись на скамейку, я выглянула наружу — темница выходила в полутемный коридор без окон.

— Светочка, скажи, что теперь будет? — Глаза Панкратовой заблестели от набежавших слез. — Как ты думаешь, нас убьют или потребуют выкуп?

— Поживем — увидим.

Желая отвлечься от грустных мыслей, я сообщила Панкратовой о своих приключениях. Она невесело улыбнулась:

— А мне и рассказывать нечего. С тетей Ларой я так и не встретилась. Только-только побежала по улице, как вдруг почувствовала на своей шее холодные руки. И все…

— Кристалл остался у ведьмы?

— Да. А что?

— Говорят, этот камешек может погубить мир.

— Какая разница? — вздохнула Панкратова, легла на лавку и отвернулась к стене. — Мы все равно погибнем раньше.

Признаюсь, мое настроение было не лучше, чем у Татьяны, но грустить нам пришлось недолго. В коридоре послышалась энергичная дробь шагов. К темнице приближалась некая обладательница высоких каблучков. Заскрипел засов, и дверь распахнулась.

— Проснулись, девочки? — поинтересовалась бледная, чахоточного вида девица в белом халатике. — Не волнуйтесь. Волнение негативно отражается на состоянии организма. Вашей жизни ничего не угрожает. Хозяин позже все объяснит, а пока прошу на осмотр.

Девица шла по длинному бревенчатому коридору и тараторила без умолку. Впрочем, ее многословные речи ничуть не прояснили смысла происходящего. Она остановилась, отворила одну из запертых дверей, и мы вошли в комнату. Это был обыкновенный медицинский кабинет, примерно такой, как в нашей школе, но только без окон. Я, а затем и Татьяна робко уселись на краешек обитой клеенкой скамейки.

— С кого начнем? — Девица раскрыла разлинованную тетрадь. — Кто ближе сидит, тот и будет первым. Имя, фамилия?

— Светлана Акулиничева.

Вопросы сыпались как из рога изобилия, словно после этого обследования меня собирались отправить в космос. Наблюдая за действиями странной медсестры, я испытывала все большую тревогу — слишком она была нервной, издерганной и временами сильно смахивала на сумасшедшую.

— А теперь — самое главное. — Закончив писать, девица захлопнула тетрадь и надела резиновые перчатки и маску.

Внутри у меня все похолодело от ужаса. Я отчетливо поняла, что попала в руки маньячки, проводящей досуг за расчленением подростков. В кабинете отсутствовали окна, а дверь была заперта на ключ, который просвечивал сквозь карман халата безумной медсестры.

— Спокойно, Светочка, тебе что, никогда кровь из пальца не брали? — Ледяные пальцы намертво сдавили мою руку.