Татьяна Стафеева - Привнесённая память

-Тетка халат под нее подложила, - неожиданно произнес Павел и осекся.

Олег, не ожидавший такой быстрой реакции, на мгновение потерял дар речи.

-Поймал ты меня, - перевел дух Чибисов, - обрыдло такую вину в себе таскать! Даже лучше, что ты узнал! Только ума не приложу, откуда.

-От нее самой, той старухи! Вычислили голубушку в результате нешуточных розыскных действий! Она еще фотку сверху положила, да?

-Да! Встречались мы с Женькой верно! Я только начал у них читать.

Однажды зашел в буфет, гляжу, девчонка впереди монетки по ладошке гоняет. Подходит очередь, так бедняжка то булку, то кофе попросит. Наконец, сделала выбор в пользу желудка, похерив мочевой пузырь. Я, естественно, напиток ей купил, угостил еще и пирожным. Отказалась, гордая. Припугнул в шутку, мол, не возьмешь, упустишь шанс сдать экзамен! Так все и закрутилась. Милая девочка… была. Понимаешь, Олег, я не коллекционер, а несчастный мужчина, нет мне покоя. Ты вот со своей Людкой благодушествуешь, и ничегошеньки больше организм твой не просит. Позавидуешь, ей-богу!

-Ах, бедненький! Тяжко мальчику приходится! – жалостливо произнес Олег. – Никак не может в блуд не кидаться!

-Издеваешься? Имеешь право!

-Ты за каким чертом наболтал глупышке о бесплодии жены?

-Ничего я не болтал, Ленка тогда, если помнишь, от аднексита лечилась, все по врачам да по больницам. Но случилось чудо, она залетела. После зимней сессии Женя академический взяла. Сказала, тетка серьезно захворала. Дениске и двух месяцев не исполнилось, когда та ненормальная приперлась! Как сейчас на нее смотрю: глаза без выражения, физиономия застывшая, словно снегом припорошенная. Стоит в тапках и халате, а дите и вовсе в скудной пеленке. Естественно, принял за нищенку. Подал хорошо, ребенка пожалел. Дениска в тот вечер температурил, капризничал. Ленка нервничала, ночи не спала, все ее раздражало. Ведьма ведьмой сделалась. На меня смотрела, как на врага народа. Послеродовой невроз в чистом виде.

Обстановка, сам понимаешь, как в Польше! Через минуту я думать забыл о пришелице. Жена меня в дежурную аптеку турнула за жаропонижающими свечками. Вышел на площадку, а там – подарочек! Младенец спит себе, как ангелочек, фотка наша с Женей сверху валяется. Огляделся я по сторонам, вниз сбежал, наверх поднялся – никого. Домой нести малютку – легче самому с балкона сигануть. Жена в порошок сотрет – начнет орать: "Кобелина, бабник!" и все такое.

Сын неспокойный, не спит ни днем, ни ночью, а тут еще одного подкинули! Ничего тогда осознать не успел, схватил ребенка, завернул в халат, снимок в карман сунул, сбежал вниз, к машине. На счастье никто из соседей навстречу не попался, поздно было. Думаю, отвезу подарочек в Дом малютки, вульгарно подброшу. Пусть думают, какая-нибудь алкашка или малолетка принесла. Ехать, сам знаешь, на проспект Славы, свернул на Флагманскую, мысли крутятся: "Вон у Рыжовых нет отпрыска, а тут со всех сторон сыплются!"

Руки сами руль выкрутили. Заехал во двор. Темно, только будка трансформаторная мерно так гудит. Люди спят, ни души. Вышел, взял младенца. До сих пор не пойму, как такое получилось: словно затмение нашло! Развернул дитя, положил в наволоку, будто в мешок, и осторожно опустил в ближайший мусорный бак. Быстро сел в машину и слинял! Испугался. В любой момент мог кто-нибудь появиться, подросток там или поздний гуляка. У самого руки тряслись, до того перенервничал. Всю ночь ворочался - несчастного подкидыша вспоминал. Спокойный малыш, даже не проснулся, пока его таскали с места на место, внимания не требовал - не чета Денису моему. Видать, нутром чуял, никому-то он не нужен, не перед кем капризничать. А наутро, словно по заказу, вы с Тимкой девочку нашли. Так она в вашу семью и попала.

Думаешь, полегчало мне? Ничуть! Понимаю, поступил ужасно, подло! С тех пор живу с грузом вины. Прав ты, я трус, моральный урод! Только, Олежка, не поручусь, что Ника моя дочь! Гулять – одно, а детей плодить – совсем другое! Паскудников, которые создают проблемы партнершам, никогда не уважал. Что ты за мужик, если ради своего удовольствия портишь жизнь незамужним девушкам! Всегда работал чисто! И с Женей предохранялся тщательнейшим образом. Потом сотни раз старался все до мелочей вспомнить, когда и где мог проколоться, бесполезно!

Павел замолчал, потупив взор.

"Да уж, ситуация, - размышлял Рыжов. - Я всю жизнь чужой виной маюсь, а этот Казанова недоделанный своей собственной. Так кому тяжелее? У меня девка растет – красавица и умница, ангелоид, а его сынок – интриган и шантажист. Пусть маленький, но есть все шансы стать матерым! Мы с Людкой душа в душу живем, мыслим одними категориями, а он постоянно мотается от Ленки, все счастья на стороне ищет! Получается, засранец-Чибисов нам великое благодеяние оказал!"