Александр Варго - Обиженная

Последнее, что увидела девочка, был успокаивающий белый свет, на фоне которого стояли ее родители. Папа и мама, они снова были вместе, улыбались и звали Аллу с собой. И она побежала к ним, чувствуя, как за спиной развеваются ее пышные, красивые волосы…

Когда Андрей приехал домой, уже стемнело.

Он бросил машину прямо у ворот, и, прижав к груди вожделенный пакет, ринулся к дверям. Он даже не помнил, что оставил в автомобиле ключ зажигания, а ворота не запер. Как и не помнил про дочь.

«Шкатулка. ШКАТУЛКА…» — только и билось в его голове.

Весь окружающий мир, уменьшившись в миллиарды раз, сузился до размеров этой таинственной коробочки, вырезанной из дерева бог знает в каком веке.

Он радовался как ребенок, которому родители наконец купили желанную игрушку. Адвокат глупо улыбался, облизывая губы, не думая ни о чем другом.

Споткнувшись о порог, он чуть не упал, грязно выругавшись. Он распахнул дверь.

— Андрюша? — раздался голос матери. Он был странным, каким-то хихикающим.

— Ты почему в темноте сидишь? — грубо спросил Белов, включая свет. Не разуваясь, он торопливо прошел в холл.

— Потому что в темноте приходят полезные мысли, — вдруг раздался незнакомый голос. Андрей остановился, вертя по сторонам головой. Голос доносился из кухни. Он шагнул вперед, чуть не споткнувшись о тело мертвого полицейского.

— Андрюшенька, к тебе друг приехал, — запищала радостно Елизавета Ивановна. Она сидела на стуле, прямая как палка, и сосредоточенно грызла семечки. Судя по всему, делала она это давно, поскольку весь стол и пол вокруг нее были в очистках. Другой рукой старуха гладила Маркиза, который дремал у нее на коленях. — Он такой вежливый!

— Какой еще друг? Я не жду ни друзей, ни гостей, — ухмыльнулся адвокат, глядя на незнакомого мужчину, который сидел напротив его матери.

— Я прихожу без приглашения, — отозвался он.

— Андрюша, сделай, пожалуйста, чайку, — прошамкала Елизавета Ивановна. Ее лицо было ровным, на нем не отображалось вообще ничего, словно чистый лист бумаги. Только очень старой и мятой бумаги. — У меня глазки совсем не видят. Я и нашего гостя даже покормить не смогла.

— Ничего, я сам поел, — улыбнулся незнакомец. — Это твоя мать, адвокат? Занимательная бабулька.

— Кто ты? Чего надо?

— Сергей. Сергей Римакин, твой бывший подзащитный, господин Белов.

— Убирайся, — приказал Андрей и повернулся к матери: — Какого лешего ты впустила его сюда? Надо было вызвать полицию!

— Вызывай. Один из них уже отдыхает у тебя под ногами. Уснул навеки, — осклабился Сергей.

Андрей пригляделся к Елизавете Ивановне:

— Эй, что у тебя с глазами?

— Ох, болят глазки, — пробубнила старуха, продолжая лузгать семечки. Вылезший из глазницы зрачок подсох и покрылся мутной пленкой, напоминая полусваренный белок. Нерв второго глаза оборвался, и теперь глазное яблоко валялось на полу среди шелухи.

— Иди умойся, — сказал Андрей брезгливо. Все это — и странный гость, и мать, беспрестанно лузгающая семечки, и этот мертвый мужик на полу — вызывало у него глухое раздражение. Почему от него наконец не отстанут?!

Сергей молча наблюдал за этой сценой. Он, который педантично и целенаправленно готовился к этой встрече несколько лет, был шокирован и в первые минуты даже засомневался, а не ошибся ли он адресом.

Вначале Сергей несколько часов с терпеливым хладнокровием слушал бред этой сумасшедшей слепой старухи, про себя с колотящимся сердцем размышляя, какого рожна в доме известного адвоката на полу валяется «жмурик», причем мент. Периодически звонил телефон, выроненный, очевидно, этим самым ментом, и каждый раз при этом желудок Сергея подскакивал куда-то к горлу. Он понимал, что сильно рискует, оставаясь в этом доме, но своего решения менять не собирался. Пистолет у полицейского он забрал.

А теперь пришел хозяин дома. Тот, которого он искал вот уже третью неделю. Тот, из-за которого он потерял шесть лет своей жизни, а также был позорно «опущен». Но, честно признаться, Сергей был немного разочарован — похоже, Белов даже не понимал, кто он и зачем пришел. Как и не понимал, что его ожидает. Его неестественно блестевшие глаза, странно подергивающееся бледное лицо навевали мысль, что Белов чем-то болен. Это было даже видно по его реакции на происходящее. Адвокат с раздражением пихнул тело мертвого полицейского, как стул, который ему попался ненароком под руку. Он равнодушно смотрел на изуродованные глаза матери, словно так должно быть, хотя даже у Сергея по коже пробегал мороз, когда он смотрел на старуху. Этот «почтальон» будто вообще не ориентировался в пространстве и времени.