Фриц Лейбер: Крупинка Темного Царства

— Однако вы не были окончательно убеждены, что все это только померещилось, — заметила Вики. — Карточки и карандаши вы держали наготове, в кармане.

Франц ухмыльнулся в ответ — замечание угодило точно в цель.

— Верно, — сказал он. — В глубине души я не исключал ничтожной вероятности того, что мне действительно не померещилось, и заранее приготовился. И как только мы въехали в горы, стал смотреть на все это совсем по-иному. То, что казалось совершенно невероятным в Анжелесе, стало чуть ли не само собой разумеющимся. Странно. Ну ладно, пошли пройдемся по палубе — там уже должно быть попрохладней.

Кружки мы взяли с собой. Снаружи и впрямь заметно похолодало, б о льшая часть каньона уже часа два как скрывалась в тени, и снизу по ногам поддувал легкий ветерок. Чуть попривыкнув к тому, что нахожусь на краю ужасающего обрыва, я нашел это восхитительным. Вики, должно быть, тоже, судя по тому, как она смело перегнулась через жиденькие поручни, заглядывая вниз.

Каньон внизу густо порос темными деревьями и кустарником. Ближе к противоположной стороне растительность становилась все реже, и прямо перед нами из стены каньона выдавался колоссальный уступчатый срез бледно-рыжего гранита, слои на котором располагались, точно на картинке в учебнике по геологии. Выше этой среза опять начинался подлесок, а потом нагромождения отдельных рыжих и серых скал с темными провалами и пещерами между ними, ведущих уступами к высокому серому утесу, который заметно возвышался над остальными.

Склон за домом, конечно, уже полностью загораживал от нас солнце, но желтые лучи все еще касались верха противоположной от нас стены, медленно продвигаясь вместе с заходящим солнцем. Облака сдуло к востоку, где они еще виднелись на горизонте, но с запада ни одного не пришло к ним на смену.

Вместо того, чтобы обрести более приподнятое «нормальное настроение», перед выходом на «палубу» я заранее приготовился к уже испытанным жутковатым ощущениям, но их не было. Что почему-то не настолько успокоило, как ожидалось. Я заставил себя восхититься пестрой каменной стеной напротив.

— Господи, просыпаешься — и такой вид! — с энтузиазмом воскликнула Вики. — Словно окунаешься в разлитый вокруг прозрачный воздух под невероятной вышины небом!

— Да, видок ничего, — согласился Франц.

И тут они вернулись, легчайшие, едва заметные, как и раньше, перышками щекочущие на самом пороге восприятия — запашок горелого, горьковатый медный привкус, касания невидимых паутин, полувибрации-полузвуки, шипение и пощелкивание призрачного гравия… те самые незначительные ощущения, как назвал я их про себя.

Я понял, что Вики с Францем тоже это ощутили, только потому, что больше они не сказали ни слова и я почувствовал, как они оба напряженно застыли… и тут один из последних солнечных лучей коснулся какой-то зеркальной плоскости на скалистой вершине напротив, очевидно, кварцевого вкрапления, поскольку отраженный луч вонзился в меня, словно золотая рапира, отчего я моргнул — и тут на мгновенье он стал глянцево-черным и мне показалось, что я увидел (хотя далеко не так четко, как того уже упомянутого паука-многоножку на утесе), черный силуэт — черный диковатой вспененной чернотой, которую можно увидеть, только закрыв глаза ночью. Силуэт стремительным зигзагом метнулся куда-то вниз, к изрытым пещерами скальным выступам, провалился окончательно и бесповоротно в подлесок над гранитным уступом и исчез.

В этот момент Вики судорожно стиснула мой локоть, а Франц резко развернулся к нам, после чего отвернулся опять.

Все это было очень странно. Я чувствовал испуг и в то же время нетерпение, словно вот-вот должно было случиться какое-то чудо, вот-вот должна была открыться какая-то тайна. И все это время наше поведение было на удивление сдержанным и уравновешенным. Одна фантастически тривиальная подробность — никто из нас не расплескал ни капли кофе.

Минуты две мы разглядывали стену каньона выше уступа.

Потом Франц сказал, каким-то чуть ли не радостным тоном:

— Пора обедать. После поговорим.

Я с глубоким облегчением опять ощутил на себе удивительное действие дома, как только мы снова в него зашли — тот словно излучал покой, основательность, умиротворение и уют, казался пусть маленькой, но надежной крепостью, способной защитить от любой опасности, угрожающей извне. Я понял, что это союзник.