Сара Ланган - Хранитель

— Да, — сказала она. В ее голосе отразились все эмоции: от сожаления и печали до радости и злобы. Дым поднимался в небо, и вскоре вместо звезд, облаков и луны образовалось сплошное черное пятно.

Пол побежал на фабрику. От аварийного генератора горело несколько лампочек, кое-как разгонявших дым. Восьмидесятилетняя машина грохотала. Поперек пустого конвейера двигалась пила. Чан кипел, газовые нагреватели обдували помещение.

На линии сборки работали призрачные люди. Они резали и обрабатывали дерево, прессовали горячим утюгом бумагу. Пола окружали многотысячные привидения жителей Бедфорда. На них были надеты костюмы-тройки или рваные рабочие майки, загаженная обувь, а на голове — цилиндры. Места всем не хватало, поэтому они умещались друг у друга внутри, и лицо каждого раздваивалось: старый и молодой, мужчина и женщина, уродливый и красивый.

Снизу доносились голоса мучеников, убитых основателем фабрики Уильямом Прентисом. Их трупы сгнили под землей, отравив почву. Ни один росток не увидит здесь белого света. Нескончаемый истошный крик усиливался с каждой секундой, пока Пол находился там. Он видел их глаза: одинаковые, голубые, как у Сюзан Мэрли.

Ему захотелось повернуться и бежать, но в ту же секунду он понял, что некуда. Переступив порог. Пол вошел в помещение и принялся на ощупь искать стоп-кран. Он знал: это не остановит химическую реакцию, но по крайней мере пострадает только малая часть долины. Как слепец, он двигался сквозь темноту и призраки, обжигая руки горячими аппаратами. Ядовитый дым неумолимо прибывал, и у Пола закружилась голова. Лицо, руки — все открытые части тела сильно чесались. Пора выбираться, бежать прямо сейчас, пока не потерян последний шанс…

Вдруг он разглядел на стене ящик. Пять рычагов, два из которых были подняты. Наугад Пол опустил первый, и тот без сопротивления подался. Конвейер тут же остановился.

— Есть! — хрипло возликовал Пол.

Он потянулся ко второму рычагу, дернул, и он с треском развалился на части. Из панели торчал лишь дюймовый осколок, который никак не удавалось опустить пальцами. Чан продолжал кипеть, производить смертоносное месиво, распространявшееся по всей фабрике. Пол наклонился и, срыгнув, почувствовал соленый привкус. Кровь.

Медленно ползли минуты: пять, шесть, семь… не умолкали крики, полные горя и ужаса. Им хотелось, чтобы фабрика сгорела, перестала существовать. Привидения обступали, но Пол, пройдя сквозь них, подошел к панели и снова стал давить. У него обломались ногти, он присел и сделал глубокий вдох, забыв, что больше не осталось воздуха. Снова кровавая отрыжка. Пол чувствовал, как пузырятся легкие, и это была не слизь — разжижалась оболочка.

Ринувшись к чану, он попытался голыми руками затушить пламя. Боль пронзила его миллиардами кинжалов, давая понять, сколь глупа была затея. Он судорожно пустился на поиски вдоль чана. От сильнейших ожогов руки потеряли чувствительность, но он, не сдаваясь, продолжал ощупывать пол и стены. Ничего.

Скоро дыхание отказало. Он не мог больше идти. Легкие горели.

— Пожалуйста, — взмолился Пол. — Сюзан, прекрати это…

Он захлебывался в собственной крови. На фабрике появилась Сюзан. Она ковыляла со сломанной лодыжкой, голова болталась. Единственное, что осталось в ней живым, — это глаза.

Пол тихо рассмеялся над своей грядущей кончиной: он умрет на бумажной фабрике, на спасение которой потратил много лет. Ирония еще не оставила его. Но в следующую секунду он протрезвел. Да, вот как все кончится — сегодня ночью тысяча людей встретят Создателя.

Он подумал о Кэтти и о том, как сильно гордится, что она вырвалась; вспомнил Джорджию, которой это не удалось. Сыновья… еще бы один день, и он обязательно сказал бы им, как сильно их любит. По крайней мере он не сбежал — это хорошо. Хотя бы раз пустить все на самотек, обрести божью благодать.

Последнее, что Пол увидел, была стоявшая над ним Сюзан. Она дотронулась до его щеки, только в этот раз не больно. Он прошептал ее имя, и голос пронесся по всему городу, каждый человек в Бедфорде услышал его мольбу. Затем так же внезапно он умолк.

Эйприл Уиллоу чувствовала себя на грани истерики. Дело было не в том, что приходилось спать в грязном подвале церкви с чумазыми жителями трейлеров (у них чесотка — она точно знала!!!); и не так сильно ее, расстраивала открытая наверху исповедальня, где можно было покаяться во всех грехах; она даже перестала обращать внимание на дождь, капавший сквозь щели в окнах прямо на лицо. Причина горя была в другом: Бенджи. Он, должно быть, погиб. Какой-нибудь сосед переехал его машиной и закопал, совершенно справедливо опасаясь встретиться лицом к лицу с Эйприл. Бедненький маленький песик… а вдруг он все-таки жив, бродит один-одинешенек по улицам больной и голодный, скучает без своей мамочки?..