Наталья Сорокоумова - Арикона, или Властелины Преисподней

Она со стуком отодвинула стул, кивнула Марте – «спасибо за завтрак», – и вышла за дверь.

– Что я сказала не так? – жалобно спросила Малена.

– Все так, девочка, все так, – ответила Марта. – Но лучше сделай, как она тебе говорит. Не вспоминай о ней.

– Не понимаю.

– Она – демон, – коротко сказала Душа. – И, сама, понимаешь, с богом у нее не самые теплые отношения.

– Но как же так?

– Я ухожу! – сказала Арикона снаружи. – Потерянная, если ты со мной – пошли,

– Конечно, – засуетилась Душа. – Спасибо тебе, добрая старушка, за уют и тепло. Нам пора, к сожалению.

Марта поманила Душу рукой.

– Она хочет пойти на бал? – шепотом спросила хозяйка дома.

– Собирается, – прошептала в ответ Душа. – И отговаривать ее бесполезно. Сам Лорд пригласил ее.

– Скажи ей, пусть не идет.

– Попробуй ей перечить! Чуть что не так – ножами кидается. Пусть сама решает – идти или нет.

– Михаил был у меня, – сообщила Марта. – Он хочет опять поговорить с ней.

– Ну, нет, – Душа подалась назад. – Это не мое дело. Я в такие игры не играю. Прощай.

Арикона стояла на краю каменного уступа и курила. Потерянная Душа подлетела к ней и спросила весело:

– В путь?

– Михаил появлялся? – спросила Арикона, глядя на качающиеся верхушки вековых сосен.

– Был, – нехотя призналась Душа. – Но подслушивать некрасиво.

– Я чую его запах, – отрезала Арикона. – Дух святости.

Потерянная Душа с шумом втянула в себя воздух, но кроме густого хвойного аромата ничего не почувствовала. Арикона глубоко затянулась и выпустила дым через нос. Потом она бросила сигарету на камни и быстро растерла носком сапога.

Больше она ничего не сказала. Раскрыв черные крылья и взлетев в воздух, она понеслась над верхушками деревьев, глядя строго вперед, и через минуту Душа угадала направление – они летели в город, туда, где в вечном хаосе звуков, смердящего воздуха и несчастий, жили обычные люди.

Потерянная Душа город ненавидела из-за шума. Рычащие автомобили, кричащие приемники, магнитофоны и телевизоры, гул толпы и рев самолетов угнетали ее, но она следовала за Ариконой, которая в дебрях каменных джунглей искала то, ради чего заключила сделку с дьяволом – месть.

Они опустились за чертой города и пешком вошли в него. Потерянная Душа сморщилась от шума, но для Ариконы это был привычный мир, в котором еще недавно она жила и познавала страсти земные.

Город двадцать первого века... В нем было до страшного много страданий. Арикона шла по улице и краем сознания улавливала сигналы, поступающие к ней со всех сторон: где-то кого-то избивают, где-то кого-то травят и грабят, где-то кто-то расстался с жизнью по вине врачей... Стенания и плач неслись к ней со всех сторон, но она уже успела привыкнуть к ним и среди всеобщего рыдания умела находить то, что считала необходимым. Для обычных людей горе стало вполне привычным делом, они смирились, теша себя надеждой о светлом мире там, за пределами неба и разума, они жили, потому что никакого выбора перед ними не ставилось, и они наивно полагали, что так и должно быть.

Город, порабощенный злом... Злом? тут же спросила себя Арикона. Что эти люди знают о зле? Только то, что оно доставляет им неприятности. Но они не знают, что не зло виновато в их несчастьях. Что угодно, только не зло.

Утреннее солнце отражалось в зеркальных витринах, играло на плафонах уличных фонарей, отражалось слепящим блеском в лужах, оставленных водяными уборщиками улиц. Толпа текла рекой во всех направлениях, бурным потоком пересекая перекрестки, дружно замирала у светофоров и толкалась в дверях автобусов. Ревели гудки автомобилей, скрипели тормоза, постукивали каблуки туфелек, ботинок и сапог, шуршали бумажные пакеты и целлофановые мешки.

Арикона скользнула по краю ветра и мягко опустилась на крышу городской ратуши. С него открывался отличный вид на город. Утренний смог струился над улицами, благоухая бензином и угарным газом, слабый аромат цветочный клумб терялся в зловонии.

Арикона оперлась плечом о стальную иглу шпиля, сложила крылья и закурила сигарету. Она не торопилась окунуться в свои дневные заботы. Каждое утро она старалась встретить на какой-нибудь высокой точке, откуда бы разворачивался вид – неважно, какой это был вид: речная протока, гладкое озеро, горная долина, шумящий лес или дымный город. Разглядывая пейзаж, она на некоторое время отрекалась от всего, что существовало внутри нее, что было раньше и что окружало ее в данный момент.