Карен Ченс - Отщепенцы

— Я бы тебе предложила помощь, да только…

Попытавшись повести рукой в воздухе, я хлопнулась на задницу. Он подполз ко мне, пользуясь только передними ногами — задние, кажется, не просто запутались, а не слушались хозяина. Большой меховой кучей он свалился рядом со мной.

Мы пролежали спокойно несколько минут, слушая потрескивание горящих подарков. Что хорошо — что они в конце концов сами погасли, а на нас больше никто не напал. В общем, неудивительно, поскольку большинство противников были уже не одним куском. И даже Джил перестал орать в конце концов.

— Как ты?

Я заморгала, не совсем понимая, что вижу. А, он переменился обратно.

— Не могу шевельнуться.

— Ага. — Он проглотил слюну. — У меня те же проблемы.

— Притворимся пьяными.

Он издал короткий смешок:

— Хотел бы я сейчас напиться.

— Как ты меня нашел?

— Иезавель.

— А!

— При входе я встретил Даниэлу, — добавил он. — Она поехала за помощью.

— Отлично.

Я все еще не знала, каким боком он ко всему этому делу имеет отношение, но сейчас мне на это было наплевать. И я ткнулась в него носом, закуталась в запах клана — мускусный, земной, неописуемо сладкий — и вопреки самой себе успокоилась. Совсем. И заснула тут же.

Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной мужчину и сперва приняла его за Сайруса. Но на нем не было ношеных джинсов, мягкой фланелевой рубашки, да и ковбойских сапог нигде было не видать. Мужчина, стоящий возле моей кровати — явно больничной, — был одет в крахмальную рубашку с галстуком, манжеты с изысканными запонками и брюки с такой стрелкой, что порезаться можно.

Но он выглядел как Сайрус, если не считать пары чистых синих глаз. По мере того как зрение возвращалось ко мне, я заметила и другие, более тонкие отличия: челюсть чуть пошире, рот поуже, и нос ближе к классическому. Волосы темные, но не такие курчавые и пострижены более коротко. И выглядел он старше лет на пять. Но во всем прочем они могли бы быть братьями.

— А мы и есть братья. — Он уселся на стул, который быстро пододвинула ему сестра, и я поняла, что заговорила вслух. — Можно нам минуту поговорить?

Вокруг толклось много народу: доктора, сестры, группа каких-то до зубов вооруженных мужиков, явно оборотней, хотя и в человеческом образе. И никто из них не был Сайрусом.

— А как он…

Он поднял руку, не давая мне договорить, пока все присутствующие не вышли друг за другом и не закрыли за собой дверь.

— Мой брат чувствует себя прекрасно. Как и моя дочь вашими трудами.

Логические выводы из этих слов дошли до меня не сразу. То, что Сайрус еще жив — это я сочла хорошей новостью. Так я его сама убью.

— Значит, я наконец-то вижу великого Себастьяна.

— А я наконец могу познакомиться с дочерью Ларенсии Лобизон. Очень много о вас слышал.

— Ручаюсь, что ничего хорошего.

— Боюсь, что до сегодняшнего дня — нет. Ваш клан был очень вами недоволен.

— Был?

— Я взял на себя смелость принять вас в клан Арну. Мой брат практически на этом настоял.

Ну наверняка я чего-то пропустила.

— Почему?

— Вендетта. Арну выше Лобизона по рангу. Как только станет известно, что вы — наша, я ожидаю быстрого разрешения спора.

Я в этом не сомневалась. И это было колоссальное облегчение. Но тут возникал другой вопрос.

— Насчет перемены…

— Каждый клан имеет право определять сам, насколько сурово должны преследоваться отщепенцы.

— Я не отщепенец.

— Вы рождены в клане, но отказываетесь перекидываться. По законам большинства кланов вы — отщепенка.

— А по законам вашего клана?

— Мы никогда не заставляли подвергаться превращению никого, кто отказывается это делать. Каковы бы ни были причины отказа.

Несказанное слово повисло между нами в воздухе, подобно большой и круглой луне на улице. Он должен знать. Он наверняка задумывался, почему на меня подействовало заклинание, рассчитанное на оборотней, раз я отказываюсь меняться. Нетрудно было бы проделать анализ на невр-синдром, пока я лежала без сознания. Но он промолчал, и я тоже. Потом он наклонился и поцеловал меня в щеку.

— Милости просим в семью, Аккалиа, — сказал он негромко и вышел.

Я еще несколько минут полежала, потом меня заставили встать неотложные личные дела. Оказалось, что я могу ходить, и мебель при этом более или менее стоит на месте. Кажется, мое тело битву выиграло.

Выйдя из туалета, я обнаружила опирающегося на кровать Сайруса, на котором не было ни царапины.

— Моя племянница угробила твой байк, — сказал он вместо приветствия.