Мария Двинская: Рубикон

- Катя уже завтра выйдет в школу.

- Повезло ей, что быстро вытащили. Интересно, что она рассказала.

- Сказала, что ничего не помнит, очнулась уже в больнице.

- А куда зеркало дели? Я слышал, что его кто-то у школы выкупил. Плохо будет, если оно опять начнёт.

- В подвале у меня стоит.

- У вас? А не опасно, оно же голодное?

- Опасно. Но до новолуния ещё пара дней. Да и в раме оно под контролем, самостоятельно не откроется.

- В раме? Это та, которую купец ему сделал?

- Она самая. Хорошо держит проход закрытым. Правда, пришлось отремонтировать пару деталей, сегодня повешу и можно будет окончательно забыть о зеркале.

- Вы про те железки?

- Да, про них. Если говорить грубо, то рама — дверь, а эти железки — замки. Поразительно, как тогда удалось в кратчайшие сроки их изготовить. Ведь до появления рамы зеркало хорошо порезвилось. А тут два месяца прошло и укротили. Ладно, пойду я. Не хочу совсем по темени идти.

……..

- Денис, ты пакет забыл, — Коля догнал друга и протянул ему тяжёлый полиэтиленовый пакет.

- Это не мой.

- А чей же? Кроме нас тут никого не было.

- А, может, его Реймонд забыл? — предположил Денис.

Коля пожал плечами и заглянул внутрь. Затем вынул из пакета что-то, завёрнутое в жесткую упаковочную бумагу, и осторожно отвернул край упаковки. Посмотрев на предмет, он молча протянул его Денису.

- Замки… — Денису хватило одного взгляда, чтобы узнать деталь от защитной рамы.

- Надо ему сказать, — Коля взял сотовый.

- Там вроде не ловит, — Денис вспомнил прошлогоднее приключение.

- На домашний звоню, — ответил Коля, вслушиваясь в длинные гудки. — Не берёт. Может, не дошёл ещё, — мальчик набрал другой номер. — Абонент находится вне зоны или выключил телефон, — сообщил он ответ оператора.

-Значит, дошёл. Звони ещё раз домой.

Коля снова приложил трубку к уху.

- Кстати, откуда ты номера знаешь? — запоздало удивился Денис.

- Я летом пару раз к нему заезжал, книги брал почитать, — пояснил Коля. — Не берёт. Уже звонков двадцать прошло, с любого места дойти бы успел.

- Если бы смог.

Мальчики переглянулись и, не сговариваясь, перевели взгляды на замок, который Денис всё ещё держал в руках.

Пробуждение было не самым приятным. Руки затекли, во рту стоял неприятный привкус, и сильно подташнивало. Странно, но он совсем не помнил, чтобы накануне сильно пил. В голове стоял шум, глаза открываться совсем не хотели. Реймонд попробовал вспомнить последние события. Шёл домой; холодно; вроде, зима. Да, точно, зима. Середина января, уже темно, он идёт по парку. Мозг ещё не проснулся, и вспоминать и думать оказалось сложно. Парк? Нет, это не парк, это должно быть кладбище, как раз, если идти пешком и сокращать путь, надо проходить через него. Пешком… почему не на машине? А, да, машина в ремонте. Значит, кладбище. Как же здесь душно, надо встать и открыть окно.

Глаза, наконец, соизволили открыться. Вокруг оказалась совсем не его комната — небольшое помещение без окон и единственным входом напротив, чуть выше уровня глаз, казалось совсем тесным. Свечи, расставленные на полу возле большого длинного ящика в центре, отбрасывали на стены длинные, колеблющиеся тени от группы людей, собравшихся вокруг. Людей было не меньше десятка, все одеты в длинные бесформенные балахоны, накинутые капюшоны скрывали лица. Пахло свечами и дымом горящих углей, к ним примешивался и третий, еле чувствовавшийся неприятный запах протухшего мяса. Окончательно проснувшись и сфокусировав взгляд, Реймонд признал в ящике гроб, а в помещении — маленькое строение склепа на боковой аллее кладбища, мимо которой проходил, когда окликнул какой-то парень. “Огонька не найдётся?” “Не курю”. “Извините”. Влажная тряпка неожиданно прижимается к лицу, нос и рот зажимаются ладонью, перекрывая кислород, рефлекторный вдох, резкий запах эфира и пробуждение уже тут.

Дышать было тяжело, грудь как будто плотно забинтовали и продолжали стягивать повязки. Он попробовал сменить позу и осознал, что не может сдвинуться — странная компания привязала его к деревянному кресту. Руки разведены в стороны и чуть выше запястья плотно примотаны серебристо-серым скотчем к деревянной балке. Ноги не касаются земли, лодыжки привязаны к вертикально поставленному столбу. Реймонд попытался что-то сказать, но вышло только невнятное мычание — рот заклеен полоской всё того же скотча. Напрягшись, он слегка приподнялся на руках, упираясь ногами в столб, разгружая мышцы груди. Это ненадолго облегчило дыхание, но вскоре пришлось снова повиснуть на привязанных руках — оставаться в таком положении требовало больших затрат сил. Было холодно, вся одежда выше пояса неаккуратной кучей валялась в углу около входа и морозный воздух, иногда сквозняком проникающий в склеп, неприятно холодил голую кожу.