— А затем, — тихо и серьезно сказал он, — что тело превосходно сохранилось, словно его забальзамировали. Однако никто его не бальзамировал. Оно просто замерзло, а ночью начало оттаивать. При этом не было ни единого признака, который бы указывал, что тело пролежало вот так три сотни лет. Да, оно начало разлагаться, но не как древняя мумия, рассыпаясь в прах, а так, словно человек умер не более пяти лет назад, Гарднер сам это определил. Где же в таком случае оно находилось все это время?
Лэйрд был совершенно серьезен. Я сначала не мог ему поверить, но затем, увидев, как спокойно и убежденно он говорит, мое недоверие улетучилось. Если бы в тот момент я начал над ним подшучивать — как мне того хотелось, — он замкнулся бы в себе и покинул комнату, чтобы потом в одиночестве обдумывать невероятное открытие; одному богу известно, чем это могло закончиться для моего друга. Некоторое время мы молчали.
— Ты мне не веришь.
— Я этого не говорил.
— Я это чувствую.
— Знаешь, в это трудно поверить. И все же я верю — верю в твою искренность.
— Вот и прекрасно, — мрачно заметил он. — Так что же, поедешь со мной к озеру?
— Поеду.
— Тогда сначала прочти отрывки из писем Гарднера.
Лэйрд выложил их передо мной так, словно бросал мне вызов. Записи он сделал на одном листе бумаге, и, пока я его разворачивал, он продолжал говорить, объясняя, что это выдержки из тех писем, которые Гарднер отправлял из своего домика на берегу озера. Итак, я начал читать.
«Не могу отрицать, что над моей хижиной, озером и даже лесом витает аура зла, аура надвигающейся опасности… в общем, не знаю, как это описать, Лэйрд, ибо моя специальность — археология, а не литература. А жаль, поскольку то, что я чувствую, способен описать только литератор… Иногда у меня появляется какое-то странное ощущение — мне кажется, что из леса или из озера за мной наблюдает кто-то или что-то; не понимаю, откуда у меня берется это чувство, и поэтому мне не то чтобы страшно, но как-то не по себе. Недавно я поговорил со Старым Питером, метисом. В тот момент он едва ли что-то соображал, накачавшись “огненной воды”, но, как только я упомянул лес на берегу озера и свою хижину, моментально замкнулся, как моллюск, спрятавшийся в раковину. Все, что он произнес, было слово “Вендиго” [18] Вендиго — в мифологии алгонкинов так именуется злой дух, способный вселяться в людей.
— вам знакома эта легенда, которая бытует среди индейцев французской Канады».
Это был отрывок из первого письма, которое Гарднер отправил примерно через неделю после того, как поселился на берегу озера Рик. Второе письмо оказалось совсем коротким и было отправлено с курьером.
«Будьте так добры, телеграфируйте в Мискатоникский университет в Аркхеме, Массачусетс, чтобы мне прислали фотокопию книги, известной как “Некрономикон”, одного арабского автора, именующего себя Абдул Альхазред. Кроме того, пришлите мне “Пнакотикские рукописи” и “Книгу Эйбона”, а также попробуйте отыскать в книжных лавках хотя бы один экземпляр книги Г. Ф. Лавкрафта “«Изгой» и другие рассказы”, выпущенной в прошлом году издательством “Аркхем-хаус”. Думаю, что эти материалы помогут мне разобраться, что происходит на берегах озера. Ибо здесь и в самом деле происходит нечто странное. Теперь я в этом убежден; если же я скажу вам, что ЭТО происходит уже в течение нескольких столетий — а возможно, началось и вовсе до появления на земле человека, — вы поймете, что я нахожусь на пороге величайшего открытия».
Третье письмо оказалось еще более загадочным. Между вторым и третьим письмами прошло около двух недель. Судя по его тону, профессора Гарднера что-то сильно встревожило и даже напугало.
«Зло, кругом одно зло… не знаю, кто это — Черный Козел с Легионом Младых, или Безликий, или тот, кто летает вместе с ветром. О боже… будь они прокляты, эти письмена!.. В озере кто-то есть; и эти звуки по ночам! Сначала полная тишина, и вдруг — пронзительный писк флейт, и бульканье, и завывание! Ни криков птиц, ни рева зверей — только ужасные, призрачные звуки. И голоса!.. Или все это бред? Может быть, это свой голос я слышу в ночной тиши?..»
Кончив читать, я почувствовал, что дрожу. От письма профессора Гарднера веяло ужасом, извечным злом; внезапно я понял, что нас с Лэйрдом Дорганом ожидает приключение до того невероятное, жуткое и опасное, что мы вполне можем из него и не выбраться. Честно говоря, в глубине души я уже сомневался, что мы вообще сможем что-то рассказать, даже побывав на берегу озера Рик.
Читать дальше