Абрахам Меррит - Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

Издали я услышал голос Ларри.

— Это зеленая страна, mavourneen. Вечно изменчивое море омывает ее со всех сторон и волны набегают на берег, — голубые как небо и зеленые как сам остров, а порой они как взмыленные кони, взметнув белыми гривами, обрушиваются на землю, и сильные, чистые ветры дуют над ней, и солнце, похожее на твои чудные глаза, глядит на нее с голубых небес, acushla…

— А ты король Ирландии, Ларри, милый?

Это голос Лаклы.

Но довольно!

Наконец мы собрались уходить с террасы, и на повороте тропинки я снова заметил, как блеснуло то, что я раньше определил для себя как бриллиантовую лужицу.

— Какие прелестные цветы, Лакла, — обратился я к ней. — Я никогда не видел ничего подобного в том мире, откуда мы пришли.

Она посмотрела туда, куда я показывал., и рассмеялась.

— Пошли, — сказала она. — Я покажу вам, что это такое.

Она побежала вниз, пересекая сад наискосок, мы поспешили следом и вышли на небольшой выступ, совсем близко от края обрыва, футах в трех, я так полагаю, или около того. Золотая девушка высоким пронзительным голосом издала вибрирующий, переливчатый клич. Бриллиантовая лужица заколыхалась, точно тронутая легким ветерком; заволновалась, задрожала и начала быстро двигаться — прямо на нас бежала искрящаяся река светящихся цветов! Девушка крикнула снова, и движение стало еще быстрее; поток цветов, сверкающих бриллиантовым блеском, подбегал все ближе и ближе, — извилистая лента, колыхаясь и дрожа, поднималась по стенке обрыва… и вот уже оказалась у самых наших ног.

Над цветами повисла слабо светящаяся дымка.

Золотая девушка наклонилась и что–то мягко сказала, будто позвала, и тут же из искрометной груды сверкающих цветов выстрелила зеленая лоза, увенчанная пятью пылающими ярким рубиновым светом цветочными головками, потянулась вверх, доверчиво легла на протянутую ладонь девушки и обвилась кольцами вдоль белой руки; квинтет цветочных головок повернулся к нам, словно они разглядывали нас лучистыми глазками.

Это была та самая вещь, которой Лакла угрожала жрице, пообещав ей поцелуй Йекты. И с этим растением, таившем в себе смертельную опасность (в чем мы имели возможность убедиться своими глазами), — Золотая девушка обращалась как с простой розой.

Ларри чертыхнулся, а я внимательнее пригляделся к загадочному цветку. Это был гидроид — странное существо, принадлежавшее одновременно и к животному, и к растительному мирам, только его более развитая и совершенная форма. В океанских глубинах можно встретить колышущиеся грозди мелких цветков (иногда совершенно микроскопических размеров), которые парализуют свои жертвы загадочной, плохо изученной силой, таящейся в их цветущих головках.

— Пусть они идут обратно, Лакла.

В голосе Ларри звучала глубокая тревога. Лакла беззаботно рассмеялась, уловив настоящий страх в его глазах, раскрыла ладонь, снова что–то тихо промолвила., и лоза скользнула обратно, к своим собратьям.

— Ну, что ты, Ларри, — укоризненно сказала девушка, — она не причинит мне вреда. Они ведь меня знают.

— Пусть идут обратно, — хрипло повторил ирландец.

Лакла с сожалением вздохнула, издав другой протяжный, мелодичный звук. Лужица самоцветов — Йекта из Винноцветного Моря представляет собой столь же необыкновенно развившуюся разновидность гидроидных полипов, как и гигантские медузы, с которыми они, разумеется, имеют не слишком отдаленные родственные связи. Ближайшее сходство с ними среди обитателей надземных морей и океанов можно найти у Gymnoblastic Hydroids, особенно Clavetella prolifera. Это чрезвычайно любопытное существо, передвигающееся с помощью шести щупалец.

Почти каждый, кому довелось купаться в южных морях (да и в северных тоже!), знаком с болезненным ощущением, которое доставляет прикосновение определенных видов медуз. Это их свойство, развившееся до невероятной, почти чудовищной силы, и является отличительной особенностью Йекты. Секрет ее действия заключается в пяти цветочных головках, источающих яд, который обладает чрезвычайно быстрым действием и который, как я предполагаю (ибо у меня не было возможности проверить мою теорию) — разрушает полностью нервную систему жертвы, что сопровождается поистине инфернальными муками агонии; и в то же самое время создается иллюзия, что мучения растягиваются на бесконечно долгое время. Известно, что эфир и окись азота также дают в большинстве случаев ощущение протяженности времени, разумеется, без этих болезненных симптомов. То, рубинов и аметистов, переливаясь розовато–лиловыми и красно–голубыми тенями, заколыхалась и затрепетала, как в первый раз, и быстро потекла обратно, в то место, откуда Лакла вызвала их.