Абрахам Меррит - Корабль Иштар. Семь шагов к Сатане (сборник)

– Нет, меня! – призывал другой.

Звали к себе драгоценная корона и скипетр. Я увидел на троне призрак – самого себя, торжествующего, увенчанного короной, со скипетром в руке, за моей спиной Сатана, а весь мир у моих ног!

Может быть, правда, что у мыслей есть оболочка, что сильные эмоции и желания оставляют за собой нечто материальное, оно остается, живет где–то, откуда его можно вызвать, разбудить, пустить рыскать по свету, и когда появляется кто–нибудь, одержимый такими же желаниями, они почти материализуются, занимают предназначенное им место. Во всяком случае как будто призраки желаний всех, кто поднимался по этим ступеням до меня, устремились ко мне, призывая к осуществлению, заставляя идти вперед.

Но их желания были и моими. Меня не нужно было подстегивать. Я хотел идти дальше. В конце концов те два отпечатка, на которые я наступил, могли быть и счастливыми. В худшем случае, если учитывать наиболее вероятное, счет наш равный. Но если так, то нет особого риска в том, чтобы наступить еще на один след.

Что на шаре?

Ах, если бы я мог знать! Если бы мог знать!

И вдруг меня охватил холод. Как будто призрак отчаяния всех тех, кто поднимался передо мной и проиграл, отогнал голодные призраки желаний.

Блеск короны и скипетра потускнел и стал зловещим.

На мгновение мне показалось, что передо мной сверкают не отпечатки детских ног, а – все семь – следы копыт!

Я взял себя в руки и взглянул на Сатану. Он сидел, наклонив вперед голову, глядя на меня, и с сильным шоком я понял, что он всей силой своей воли заставляет меня подниматься выше. И сразу после этого восприятия пришло и другое. Как будто рука коснулась моего плеча, подталкивая вперед, и тут же, как будто чьи–то губы прошептали это мне прямо в уши, послышалась противоположная команда, приказ:

– Остановись! Остановись немедленно!

Голос… Евы!

Целую минуту стоял я, сотрясаемый этими противоположными импульсами. И вдруг мозг мой прояснился, лихорадка прекратилась, очарование сияющих следов и страсть к короне и скипетру прошли. Я снова повернул лицо, мокрое от пота, к Сатане.

– Достаточно… на этот… раз! – выдохнул я.

Он молча смотрел на меня. Мне показалось, что за холодным блеском его взгляда чувствовался гнев от неосуществленной цели и какое–то злобное удивление. Он заговорил.

– Право игрока. Вы можете остановиться, когда хотите. Оглянитесь.

Я повернулся и взглянул на шар.

Оба отпечатка, на которые я наступил, принадлежали – Сатане!

Я слуга Сатаны на год, обязанный выполнить любой его приказ.

Остальную часть дня я провел в своей комнате, размышляя и надеясь услышать кошачью поступь Баркера. Ясно, что моя свобода по–прежнему ограничена. Я еще не могу действовать со всей сворой. Осторожный зондаж во время возвращения в сопровождении Консардайна, намек на то, что теперь, поскольку я вступил в число слуг князя тьмы, мне нужно получше познакомиться с его крепостью, встретили вежливый, но твердый отказ. В качестве врача он прописал тишину моей комнаты как успокоительное после того напряжения, которое я испытал.

Конечно, я надеялся случайно встретиться с Евой. Но рассудок подсказывал, что сейчас гораздо важнее увидеться с маленьким вором–кокни.

Ожидая, я пытался проанализировать лихорадку, которая так подгоняла меня. Я считал себя более хладнокровным и уравновешенным. На самом деле я был одновременно пристыжен и обеспокоен. Если признать, что интенсивность страсти, которую я ощутил, навязана мне Сатаной, что это его воля гнала меня вверх по ступеням – что ж, такое объяснение могло хоть немного смягчить мою уязвленную гордость.

Но в таком случае хоть моя воля и сильна, как я и считал раньше, она гораздо слабее воли Сатаны. Я не приписывал себе заслугу остановки перед следующим шагом, который мог сделать меня навсегда принадлежащим ему. Меня остановил предупреждающий шепот, принадлежал ли он Еве или моему собственному подсознанию.

И меня удивляло отношение Сатаны. Почему он так стремился заставить меня идти дальше? Просто природный инстинкт игрока? Стремление выиграть? Или вид двух символов на его стороне шара вызвал в нем кровожадность? Если бы один или два отпечатка были на моей стороне, как бы он действовал?

Или он с самого начала хотел, чтобы я шел до конца… и проиграл?

Но если так – то почему?

Я не мог ответить на эти вопросы. Не появился и Баркер. Наконец с помощью Томаса я переоделся и был сопровожден через стены и лифты в еще одну огромную комнату, размеры и украшения которой вполне могли принадлежать пиршественному залу Медичи в период расцвета этой величественной семьи. Больше двух десятков мужчин и женщин во главе с Сатаной сидели за большим овальным столом, безупречный вечерний костюм Сатаны придавал ему подчеркнуто сардоническую ноту. Очевидно, я опоздал, но, столь же очевидно, формальностям здесь не придавали значения.