Дэнис Уитли - Против тьмы

В первый раз она всерьез задумалась, не прав ли он, и не дошла ли она за эти несколько месяцев, которые провела с мадам д’Урфе, до маниакальной одержимости, отбросив все разумное и естественное? В ее памяти всплыли образы тех людей — альбиноса, индуса, евразийца — которых она так часто видела в последнее время и которые продвинулись куда дальше по тому пути, что теперь уводил ее саму неизвестно куда. Разве можно кого-либо из них назвать нормальным? Они, казалось, вели обычную жизнь обеспеченных людей, однако втайне обитали в своем зловещем мире, льстя друг другу разговорами о своем мнимом превосходстве над окружающими и оставаясь при этом жестокосердными и эгоистичными до предела.

День, проведенный с жизнерадостным мужественным Рэксом, вид и запахи свежей зелени лугов и лесов, искрящаяся гладь неторопливо текущей реки — все это заставило Танит по-иному взглянуть на происходящее, и теперь она удивлялась, как могли желание власти и постоянно преследующая ее мысль о скорой и неизбежной смерти настолько ослепить ее, что она так долго не замечала, какую ужасную и жестокую жизнь ведут все эти люди.

Она разгладила складки своего помявшегося зеленого льняного платья и попыталась привести себя в порядок. Однако ее сумочка осталась в автомобиле, и теперь у нее не было ни денег, ни даже расчески. Она решила переждать в каком-нибудь укрытии до утра и затем попытаться добраться до Лондона. Не желая возвращаться в Истертон, чтобы не наткнуться на полицию, она быстрым шагом направилась в ту сторону, где, по ее предположениям, проходило шоссе Девисез — Сэлисбери.

Однако она не прошла и двухсот ярдов, как у нее на пути возникла преграда из колючей проволоки, какой обычно обносят военные объекты. Танит повернула налево, но через пару сотен ярдов уперлась в другую такую же ограду, за которой виднелась высокая насыпь железнодорожной линии. Она в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше; неожиданно — как ей показалось, прямо из темноты — рядом с ней возникла невысокая фигура. Танит в испуге отшатнулась, но быстро пришла в себя — это была всего лишь старая, сгорбленная женщина.

— Сбилась с пути, моя милочка? — прокаркала старуха.

— Да, — призналась Танит. — Не могли бы вы подсказать, как найти дорогу на Девисез?

— Идем со мной, красавица. Я бреду туда же, — сипло произнесла старуха, и ее голос показался Танит смутно знакомым.

— Дай руку, милочка. Дорога слишком неровная для моих старых ног, — вновь прокаркала старуха, и Танит с готовностью протянула ей локоть. Та крепко вцепилась в него, и в ту же секунду словно вспышка осветила ее мозг, и воспоминания давно минувших дней нахлынули на нее.

Тогда она жила в предгорьях Карпат и подружилась со старой цыганкой по имени Мизка, приходившей вместе со своим табором в их деревушку на ярмарки и в праздники. Именно от нее Танит впервые узнала о своих необычных способностях. Сколько раз она спускалась по каменистому откосу с горы, на которой стоял их дом, в шатер старой Мизки, знавшей столько удивительных вещей и способной рассказать о прошлом и о будущем, глядя на воду в стакане или мусоля в руках колоду карт Таро.

У Танит перед глазами всплыли эти странные карточки с удивительными рисунками. В двадцати двух картах большого аркана, скопированных, как говорили, с «Книги Тота», которая была подарена человечеству египетским богом с головой ибиса, содержалась вся мудрость и все знания о прошлом и будущем. В течение многих тысяч лет этими картами пользовались во всех уголках Земли, и даже в наши дни к ним за помощью обращаются и в роскошных будуарах Парижа, и в чайных домиках Шанхая.

Почти автоматически ступая рядом со своей странной спутницей, Танит вспоминала их в той последовательности, в какой они была разложены в колоде: Жонглер на столе означает честность; Верховная Жрица — мудрость; Императрица — ночь и тьма… и, наконец, последняя карта, без номера, но одна из самых важных, — Дурак — сумасшествие, восторг и расточительность.

Старая Мизка была хорошим учителем, а маленькая Танит — любознательной ученицей. Совсем в раннем возрасте она узнала обо всех секретах жизни от старой цыганки, способной часами говорить своим сиплым голосом о любовниках, о браке, о том, каким питьем усыплять подозрительных мужей, и о фильтрах, способных разгорячить сердце самого холодного мужчины.

— Мизка, — прошептала Танит, — это ты?

— Да, милочка. Да. Старая Мизка проделала сегодня долгий путь, чтобы указать дорогу своей красавице.