Дэнис Уитли - Против тьмы

Во время поездки никто из них не проронил ни слова. Лишь Рэкс, когда они отъезжали от аэродрома, тихо пробормотал:

— Я велел ехать в Ритц. Там мы сможем узнать адрес интересующего нас человека.

Уже стемнело, когда машина остановилась около ярко освещенного отеля. Швейцар в ливрее торопливо открыл двери автомобиля, и они, пошатываясь, вылезли на тротуар.

— Заплатите шоферу и дайте хорошие чаевые, — велел ему Рэкс. Затем он решительной походкой направился к дверям, а остальные последовали за ним. Они вошли в холл, и узнавший Рэкса управляющий с приветливой улыбкой поспешил им навстречу.

— Месье Ван Рин, как я рад! Сколько комнат потребуется вам и вашим спутникам? Надеюсь, вы погостите у нас?

— Нам потребуется два одноместных номера и один двухместный, все с ваннами, — коротко ответил Рэкс. — У меня срочные дела, и я не знаю, сколько времени мы пробудем здесь. Вы, случайно, не знаете банкира по имени Кастельно — пожилого, седовласого человека, у которого отсутствует часть левого уха?

— Конечно, месье. Он часто обедает здесь.

— Вы не могли бы сказать мне его адрес?

— Я могу выяснить это. Вы позволите? — управляющий повернулся, быстро пошел прочь и скрылся за дверью офиса. Через несколько секунд он вернулся, держа в руках открытый телефонный справочник.

— Вот здесь, я думаю. Месье Лорен Кастельно, Мэзон Рамбуйе, Парк Монсо, 72. Это многоквартирный дом. Вы хотите позвонить ему?

— Непременно, — ответил Рэкс, — но чуть позже. — Когда француз ушел, он слегка кивнул герцогу: — Доверьте это дело мне. Я знаю, как с ним надо обращаться.

— Хорошо, — согласился герцог и после небольшой паузы проговорил, грустно улыбнувшись: — Как я люблю Париж, его запахи и звуки, вид его площадей и бульваров. Но французское правительство так и не простило мне участия в роялистском выступлении в девяностых годах. Тогда я был молод, но с тех пор совершил лишь несколько тайных кратких визитов во Францию. Если власти узнают о моем появлении здесь, меня непременно упрячут в какую-нибудь мерзкую крепость.

— О, Серые Глаза, дорогой мой! Вы не имели права так рисковать, приезжая сюда, — повернувшись к нему, воскликнула Мэри Лу. — Я привыкла считать вас настоящим англичанином, а не французским изгнанником, нашедшим себе убежище в Англии, и за нашими невзгодами ни разу не вспомнила об этом.

Он пожал плечами и вновь улыбнулся.

— Не волнуйтесь, княгиня. Я надеюсь, что власти успели позабыть о моем существовании.

Рэкс отправился звонить, а они уселись в холле, поджидая его. Вернувшись к ним, он воодушевленно проговорил:

— Нам повезло. Я говорил с самим Кастельно, и наплел ему, что меня послали с секретной миссией в Европу. Я сказал, что не рискнул утром явиться к нему в офис, где его служащие могли бы узнать во мне представителя американского банка и что нам необходимо конфиденциально встретиться сегодня вечером. Когда я назвал ему суммы, которыми уполномочен распоряжаться, он моментально проглотил наживку. В десять вечера он будет ждать меня у себя дома.

— Чтобы скоротать время, всем нам стоило бы подняться в свои номера и принять ванну, — заметил Ричард, касаясь своего небритого подбородка. — А затем неплохо бы пообедать где-нибудь, — я, кажется, никогда в жизни не был так голоден.

— Хорошо, — согласился де Ришло, — только давайте выберем для обеда местечко потише. Вдруг произнесенное вслух имя разбудит воспоминания какого-нибудь пронырливого полицейского шпиона.

— Может быть, нам отправиться в Ле Вер Галант? — предложил Ричард. — Это на правом берегу Ситэ, там всегда немноголюдно, но еда превосходна.

— Оно все еще открыто? — улыбнулся де Ришло. — Тогда это самое подходящее место. А сейчас идемте наверх, встретимся в номере Итонов.

Когда они собрались вновь, Мэри Лу с удивлением отметила контраст между Ричардом и Рэксом, казавшимися даже после ванны изможденными и подавленными, и де Ришло, выглядевшим, несмотря на бессонные ночи, бодрым, свежим и сохранившим свой облик родовитого аристократа, которому судьбой было предназначено жить среди роскоши и наслаждения. Войдя в комнату, он галантно поцеловал руку Мэри Лу и протянул большой букет белых фиалок.

— Это цветы для вашей комнаты, княгиня. — Затем он достал из портсигара одну из своих длинных Гойо и с видимым удовольствием закурил.

Глаза Мэри Лу наполнились слезами, когда она произносила скупые слова благодарности, однако ей даже в голову не пришло, что научившийся за долгие годы великолепно маскировать свои чувства, герцог сгорал от нетерпения добраться до Кастельно и вцепиться ему в глотку.