Кит Ди Кандидо - Обитель зла - Апокалипсис

Непостижимым образом она ухитрилась подняться. Казалось, что ноги забыли, что надо делать.

С трудом подойдя к зеркалу, Элис стукнула по нему кулаком, взывая о помощи.

Если кто-нибудь и слышал ее, то никак не отозвался.

Интересно, сколько времени она провалялась на этом столе без сознания?

И где Мэтт?

Правильно ли она поняла слова Кейна, что он собирается снова вскрыть «Улей»? Неужели у него хватит ума сделать это после того, как там погибло столько народа?

Теперь Элис Эбернати вспомнила все. Она помнила, как прочитала о Т-вирусе. Она помнила, как подумала тогда, что с этим надо что-то делать. Она помнила, как встретилась с Лизой Броуард и уговорила ее дать информацию о Т-вирусе, чтобы передать ее людям, которые смогут разоблачить эту безумную деятельность «Амбреллы». Она помнила, как переспала со Спенсом, а когда проснулась, его уже не было. Элис помнила, что пошла принимать душ, но в лицо ей ударила струя нервно-паралитического газа. Она помнила, как проснулась совершенно без памяти, как сопровождала Одного и команду его спецназовцев, вместе со Спенсом, который тоже ничего не помнил, и копом из полицейского управления Ракун-сити по имени Мэтт Эддисон в «Улей». Девушка помнила, как вдруг узнала, что это Спенс выпустил Т-вирус, а Мэтт оказался на самом деле не копом, а связным Лизы, члена экологической организации, которая намеревалась привести «Амбреллу» к краху.

Элис помнила, как были убиты Один и вся его команда: сам Один, Данилова, Уорнер и Вэнс — системой безопасности: Каплан и Спенс — лизуном: Дж. Д. и Рейн — живыми мертвецами, в которых превратились работники «Улья». Она помнила, как им с Мэттом удалось убежать, убив лизуна, и как их захватил Кейн.

Девушка помнила и еще кое-что. Докладную записку, которую она подала Кейну, где указывала на проектные недостатки механизма замков с ключами-картами, открывающими запертые двери повсюду в «Амбрелле»: любое правильно помещенное острие разрывало цепь, и дверь открывалась.

Кейн не подтвердил получение докладной. Элис готова была биться об заклад, что он и не подумал устранить эту проблему. Кейн был высокомерным ослом.

Элис схватила один из тех проводов, которые недавно торчали из ее руки. Она вставила его в отверстие механизма ключа-карты и начала перемещать, пока дверь не открылась.

Да, он не стал заниматься этой проблемой.

Осел.

Девушка шла по коридорам здания, в котором теперь узнала городской госпиталь Ракун-сити; крыло, в котором она оказалась, было построено на средства «Амбреллы», и они регулярно использовали его для своих целей.

Коридоры были совершенно пусты. Ни врачей, ни сестер, ни больных.

Никого. И ничего.

Тишина была оглушительной. Не только никаких признаков человеческой деятельности, но и признаков самой возможности такой деятельности.

Проходя мимо шкафа, Элис взяла белый халат и надела его поверх своей маленькой рубашки.

Наконец она нашла входную дверь и вышла на улицу.

По сравнению с тем, что она увидела, «Улей» казался просто городским парком в хорошую погоду.

Брошенные, разбитые машины: автобусы, автомобили, велосипеды, мотоциклы, микроавтобусы газетчиков.

Развороченный тротуар, перевернутые мусорные баки, поврежденные здания, разбитое стекло, разбросанный повсюду мусор, поваленные фонарные столбы, дым, костры.

И повсюду кровь.

Но трупов не было.

Медленно, осторожно ступая босыми ногами, стараясь обходить самые опасные места на разбитых тротуарах, камни и битое стекло, Элис пошла по улице.

В ближайшем газетном киоске лежали номера вечернего издания «Ракун-сити таймс». На первой странице был кричащий заголовок: «МЕРТВЕЦЫ ИДУТ!»

Этот идиот открыл «Улей» и выпустил инфицированных работников.

Вот осел.

Но Элис не видела людей — ни живых, ни мертвых. Даже живых мертвецов.

Однако она знала, что это ненадолго.

Два автомобиля из множества брошенных, покореженных машин оказались патрульными полицейскими машинами. Элис пошарила в одном из них, затем — в другом, и нашла то, что искала.

Пистолет.

Она проверила, был ли он заряжен.

Да, полный комплект.

Элис забрала оружие.

«Это было лучшее из времен, это было худшее из времен», — бормотала себе под нос Джилл Валентайн, вылезая из машины.

Эта цитата из Диккенса была навеяна той «сказкой двух городов», которую она видела, проезжая от полицейского управления к мосту под названием Вороньи Ворота.