Взгляд Бубы задержался на шраме, затем наши глаза встретились. Его голос был спокоен и тверд:
— Вези ее домой, пусть протрезвеет. И не суется больше сюда, пока не научится помалкивать! Ей же лучше будет…
Я расстроился. Неужели никогда ничего не изменится? Ладно бы мама костерила «Тро-Дин» дома, так нет, наклюкавшись, критикует их на публике, а это совсем другое дело.
Я наклонился пристегнуть ей ремень и заметил, что в глазах у мамы стоят слезы. Мне хотелось отругать ее за то, что опять напилась. Вместо этого я спросил:
— Все в порядке?
Она кивнула и нежно провела кончиками пальцев по моему шраму.
К тому времени я уже привык к своей внешности. Было бы гораздо лучше, если бы шов наложили прямо, однако врачу пришлось стягивать изорванные края, и шрам делал лицо похожим на замысловато простеганное покрывало. Он шел от внешнего уголка правого глаза, из-за чего глаз выглядел немного провисшим. Эта линия пересекалась с другой вверху правой щеки, и оттуда ответвлялись еще две дорожки, одна из которых оканчивалась возле рта, а вторая — у подбородка.
Джек говорил, что я смахиваю на гангстеров из фильмов. А мне было все равно. На футбольном поле это, пожалуй, пригодилось бы, если бы лицо не закрывал шлем. Росту во мне больше шести футов, весу тоже не занимать — сразу ясно, не слабак. Но строить из себя головореза не хотелось. Если все срастется и я поступлю в колледж, то большую часть взрослой жизни я проведу в какой-нибудь лаборатории «Тро-Дин», где внешний вид не имеет ровно никакого значения.
С одноклассниками я знаком с детского сада. Через неделю после того, как меня искусала собака, я пришел в сад с повязкой на лице, которая спустя некоторое время сползла, и все увидели шрам. Потом я перестал разговаривать, и слава, которой я был обязан шраму, померкла. Я был просто Мейсоном, а шрам — частью меня. А когда я перерос всех в школе, то стал для большинства молчаливой громадиной.
Возможно, потому-то я и хотел остаться в Мелби-Фоллз после колледжа, если бы вообще удалось туда поступить. К моему шраму тут привыкли. В любом другом месте ко мне бы относились как к уроду. А видеть перекошенные от ужаса лица людей, когда они впервые со мной встречаются, — удовольствие то еще.
Мама прижала ладонь к моей правой щеке:
— Ты для меня все такой же красивый. Не знаю, что бы я делала без тебя!..
— Для начала пришлось бы вызвать такси.
Я пристегнул ее ремень и откинулся в кресле.
Она прислонилась головой к окну:
— Что-то вдруг пошло наперекосяк. С тех самых пор, как перестали поступать деньги. Я чувствую это…
— Что?
У мамы на лице застыла смешная гримаска, словно она не ожидала, что я ее слушаю. Отвечать мне не стала, просто тряхнула головой и хранила молчание всю дорогу.
Дома я сварил крепкий кофе и о заявлении в «Тро-Дин» вспомнил только тогда, когда мама плюхнулась на стул возле стола и взяла бумаги.
Крупные буквы логотипа «Тро-Дин» трудно было не заметить.
Мама швырнула бумаги на стол:
— Что ты задумал?
Я сел напротив:
— Это летние курсы. Отличный шанс получить стипендию.
— Нет, нет, нет… — Отхлебнув кофе, она повторяла «нет», пока я ее не перебил:
— Мама, давай реально смотреть на вещи. Мне нужно образование, а ты его не потянешь.
— Есть… срежения… — У нее заплетался язык.
— Что есть?
— Сбережения… На колледж… Для тебя…
Я закатил глаза и усмехнулся:
— Да брось! Твоих заработков едва хватает, чтобы оплачивать электричество. Откуда возьмутся деньги на колледж?
Мама посмотрела мне в глаза:
— Ты прав. Эти деньги не мои.
— Чьи же?
Секунду-другую она, похоже, раздумывала, стоит ли отвечать.
— Мам?
Она вздохнула:
— Твоего отца. Счет открыл он.
Я чуть со стула не упал:
— Что?!
Значит, отцом он быть не может, а откладывать деньги на мое образование — вполне?
Я ей не поверил. Придумала отговорку, чтобы я не связался с «Тро-Дин». Все кончится тем, что в колледж я не поступлю, а потом…
Я взял заявление.
Она вырвала его у меня из рук:
— Даже близко не подойдешь к этому месту!
Пока мы сверлили друг друга глазами, запиликал телефон. В конце концов я шумно вздохнул и пошел отвечать. Звонили с маминой работы. Я прикрыл трубку рукой:
— Из «Гавани», спрашивают, будешь ли ты сегодня работать.
Она нахмурила лоб:
— А какой сегодня день?
— Ты серьезно?! Сегодня пятница.
— Но у меня нет смены в… — Мама уронила голову на руки и застонала. — Забыла… Я же поменялась с Бертом!
Читать дальше