Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

— С самого начала. Ну давай же!

— Твое новое сердце, как бы это сказать… не совсем обычное.

— Что ты имеешь в виду? — Лукас сел на постели. Он сгорал от нетерпения узнать тайну, окружавшую орган, который ему совсем недавно пересадили.

— Это сердце человека, которого я очень любил. В нас текла одна кровь, но он был совсем другим. В действительности он всегда отличался от всех. Он обладал качествами избранных.

— О чем ты говоришь?

— Он относился к кроу, одному из племен группы апсалоке.

— Что это? О чем ты говоришь?

— Кендаль, как и я, — человек с красной кожей, индеец!

— Ты хочешь сказать, что мое сердце принадлежало индейцу? Твоему другу Кендалю?

— Да, именно так, но он был мне не другом, а братом. Здесь сказали бы двоюродным братом, но у меня на родине все, в ком течет одна и та же кровь, считаются братьями. Кендаль был особенным человеком. Думаю, что сейчас в тебе есть что-то от него. Мне хотелось бы выяснить, насколько много от Кендаля сохранилось в тебе, понимаешь?

Лукас задумался. Потрясенный, он был не в состоянии даже пошевелиться. Юноша слушал биение своего сердца, чувствовал четкий сердечный ритм.

— Зачем ты так поступаешь со мной? Не понимаю, чего ты от меня хочешь.

— Мне необходимо знать, что мой брат не умер полностью. В какой-то мере он продолжает жить в тебе. Для меня Кендаль сейчас с тобой. Я уверен, что он передал тебе все свои способности.

— О каких способностях ты говоришь?

— Я уже сказал тебе, что Кендаль не был обычным человеком. Он обладал качествами, которых лишено большинство людей. Кендаль мог контролировать время, вызывать дождь или солнце, лечить болезни примитивными способами, избавлять людей от опасных внутренних недугов. Несмотря на молодость, он был духовным лидером. Кендаль умел концентрироваться и слушать разговоры, которые вели на больших расстояниях от того места, где он находился. Лишь прикоснувшись к человеку, он знал, что с тем происходит, притягивал к себе животных, казалось, разговаривал с ними…

— Я хочу узнать о нем. Почему его убили?

— Как ты сказал? — Брэд побледнел, слова будто застряли у него в горле.

— Почему его убили? Я отчетливо увидел это, когда ты дал мне руку.

Брэд посмотрел в глаза Лукаса. Казалось, он старался разглядеть в нем Кендаля. По лбу американца стекали капли пота. Жара снова зажала в свои тиски Город Солнца, но не только градусы, отмеченные на термометре, были причиной этого пота.

— Пока еще я не могу ответить на этот вопрос. Сейчас ты должен думать только о том, чтобы поправиться. Наш народ нуждается в тебе здоровом, понимаешь?

— Наш народ? Прости, но у меня складывается впечатление, что ты забываешь, что я не Кендаль. Моя жизнь принадлежит этому городу, в котором мы находимся.

— Твоя жизнь, Лукас, уже не принадлежит тебе. Ты — один из наших.

В этот момент в палату вернулись родители Лукаса. Разговор прервался. Оба молодых человека молчали. В голове Лукаса вертелась последняя фраза, сказанная Брэдом: «Твоя жизнь, Лукас, уже не принадлежит тебе. Ты — один из наших». Подобное утверждение обескуражило и обеспокоило его. Юноша не знал, что ответить отцу, который пристально смотрел на него. Хавьер чувствовал, что с сыном что-то происходит.

— Все в порядке, Лукас?

— Да, да… Нет никаких проблем. Я просто задумался.

— Ну, я пошел, — заявил Брэд. — Подожду пресс-конференции, чтобы поговорить с тобой как представитель прессы. Я могу еще навестить тебя?

Лукас помедлил с ответом.

— Да, конечно, когда захочешь…

— Kaalaakuush Dialum! Выздоравливай поскорее! — выходя из палаты, Брэд обратился к Лукасу на языке кроу.

— Спасибо… Siinuuk Diiwuukaawii, — совершенно естественно ответил ему Лукас тоже на индейском языке.

Брэд улыбнулся и поднял руку. Лукас сделал то же самое.

Пилар и Хавьер удивленно переглянулись. Они не понимали, что может быть общего между двумя молодыми людьми, и еще меньше были доступны их пониманию странные слова, которыми обменялись Брэд и Лукас.

— Что все это значит? — спросил Хавьер сына.

— Журналист много знает о доноре, сердце которого мне пересадили. Это был его близкий родственник.

— Что ты говоришь? — вмешалась Пилар. — Врачи не позволяют вступать в контакт семьям доноров и реципиентов. Пойми, для них это означает, что близкий человек не умер, а как бы… продолжает жить. Это может быть нецелесообразно. Сын, послушайся нас хоть раз в жизни. Ты не должен больше встречаться с этим молодым человеком.