Мария Барышева - Дарители

— Делать выводы из горячечного бреда? — скептически осведомился Схимник, не поднимая глаз от газеты. — Это нужно либо самому бредить, либо быть поэтом. Непохоже, что у тебя температура. Ты, значит, лирик, Новиков?

— Ты называл имя.

Он быстро взглянул на него. Слава заметил легкую тревогу и мрачные искры в светло-серой глади глаз и понял, что он на правильном пути.

— И что? Я знаю много имен, — Схимник сложил газету, продолжая внимательно смотреть на него, потом положил ладонь левой руки на тыльную сторону правой, закрыв ею ацтекскую пирамидку. Слава взял пакет, подошел к кровати и сел рядом с ним.

— Знаешь что, мужик, я думаю, нам пришло время поговорить. Я не собираюсь плясать вокруг тебя и применять все эти методы дружеского полоскания мозгов, тебя все равно сложно зазаставить делать то, чего ты не хочешь. Но… — Слава пожал плечами и вытащил из пакета большую бутылку водки, осторожно положил ее на матрас между ними, и прозрачная жидкость слегка булькнула, — может мы все-таки поговорим? Так, самую малость.

Схимник бросил газету и рассеянно посмотрел в окно, за которым сгущались теплые сиреневые майские сумерки, нахмурился и потер рассекшийся морщинами лоб, будто пытался что-то вспомнить, потом повернулся, взял бутылку и слегка подбросил ее на ладони, и в бутылке снова булькнуло.

— Поговорить?.. — произнес он с кривой усмешкой, и глаза его стали тусклыми. — Ну, что ж, давай поговорим. Может, так оно и лучше…

…Утром они никуда не уехали — проснулись оба с больными головами, долго отпивались пивом, мрачно глядя в телевизор.

— Зря мы взяли тот коньяк, — хрипло бормотал Слава, моргая покрасневшими глазами, — ох, зря! Господи, как же жалеешь по таким утрам, что у тебя есть голова… Ты, кстати, не знаешь, почему у меня рука ободрана?

Схимник мотнул головой, сердито разглядывая собственные сбитые костяшки. Он помнил только то, что когда они пошли за очередной бутылкой, то наткнулись на какую-то подгулявшую, агрессивно настроенную мужскую компанию, а вот что было потом, из памяти выветрилось начисто, и это его очень тревожило. Он выпил еще пива и начал тщательно восстанавливать происшедшее из крошечных обрывков, застрявших в мозгу, а когда постепенно ему это удалось, Схимник успокоился — во всяком случае, он никого не убил, значит, планка еще действует.

В состоянии абсолютного ничегонеделания они провалялись до раннего вечера, а потом, когда уже начали собираться, Слава ненадолго исчез, а вернувшись, молча со стуком положил на стол перед Схимником пистолет.

— Это ведь, кажется, твое?

Схимник взял пистолет и быстро проверил его. Оба остававшихся патрона были на месте. Он поднял голову и ухмыльнулся.

— И все-таки, Слава, дурак ты.

— Сам знаю, — рассеянно отозвался Новиков. — А ты псих. И кому хуже?

— Зависит от обстоятельств.

— Ты сможешь отвезти меня в Крым?

Схимник откинулся на спинку стула и насмешливо взглянул на него.

— Разве ты не можешь ехать один?

— Я не хочу ехать один. Тем более, нам ведь все равно по дороге, разве не так?

— Со мной ехать опасно — я тебе уже говорил. Кроме того, я еще не решил, стоит ли мне туда ехать. В сущности, мне там делать нечего. У меня много дел в другом месте.

Слава с хмурым видом почесал затылок.

— Понимаешь… один я могу не доехать. Я все еще паршиво себя чувствую. Просить мне больше некого, понимаешь?

— Поэтому просишь человека, который тебя чуть не шлепнул? Шикарно, Вячеслав. Твое доверие безгранично… а ведь это были всего лишь слова… мусор.

— Не надо читать мне морали, умник! — огрызнулся Слава. — Ты можешь внятно ответить?

— Ну, поехали…

…Слава отвел взгляд от зеленого тента и открыл дверцу машины.

— Я сейчас вернусь, — сказал он, — а потом хочу заехать в пару мест. Отвезешь?

Схимник молча пожал плечами, продолжая разглядывать сидящих за столиками.

— Это, я так понимаю, «да», — пробормотал Слава и, прихрамывая, пошел к перекрестку. Схимник несколько секунд смотрел ему вслед, потом снова перевел взгляд на летний бар. В этот момент одна из молоденьких официанток, отсчитывавшая посетителю сдачу, нечаянно рассыпала мелочь и, ахнув, наклонилась и начала торопливо собирать весело запрыгавшие во все стороны монетки. Сидевший за соседним столиком мужчина пригнулся, с интересом заглядывая под задравшуюся оранжевую юбку официантки, потом прижал ладонь к губам, покачал головой и показал соседу отогнутый вверх большой палец. Тот захохотал. Схимник фыркнул и сунул в рот сигарету. Пассажирская дверца открылась, и он лениво повернул голову.