Дэвид Вонг - В финале Джон умрет

Я бросил взгляд на Джона, затем повернулся к девушке.

— Мэм…

— Пожалуйста, перестаньте. Вы говорите «мэм» так, словно вы из полиции. Зовите меня Крисси.

— Крисси, что именно сказал Векслер? Повторите это от первого до последнего слова.

— Он сказал: «Какая симпатичная у тебя собака», и уехал, а через секунду Молли сошла с ума.

— После того, как он ее коснулся?

— Да, но он ведь просто ее погладил.

Я вспомнил грузовик с коробками из-под пива, вспомнил, как Джон коснулся Молли и вдруг пришел в себя, когда его душа, словно электрическая искра, перескочила из собаки в человека.

— А больше Дэнни ничего не сказал — например, «Коррок» или что-то в этом роде? — спросил я.

— Нет. Практически уверена, что нет.

— Ладно. — Я повернулся и пошел прочь.

— Постойте! — воскликнула Крисси. — Это еще не все. Когда Дэнни подъехал к нам, на нем было что-то совершенно черное, похожее на маску. Но, наверное, он снял эту штуку, ведь из автомобиля он вышел без маски. Я точно ее видела. Странно, правда?

— Когда он был в маске, вы его лицо видели?

— Нет, но… в темноте же… Зачем он это сделал? А Молли не пострадала? Ее отвезут в собачий приют?

— Поговорите с полицейскими, они вам все объяснят.

Я пошел прочь. Джон поблагодарил Крисси за сотрудничество, пообещал связаться с ней, если появится какая-либо новая информация, а затем догнал меня.

— Черт! Дейв, это люди-тени! Она видела людей-теней… то есть человека.

— Какие люди?

— Ты прекрасно знаешь какие: люди, сделанные из теней, те самые проклятые твари, которых мы видели в Вегасе. Они здесь — по крайней мере один из них. Я видел их, Дейв!

— Нет. Теней здесь нет, и ты их не видел.

Минуту спустя мы плюхнулись на сиденья. Джон зажег еще одну сигарету и спросил:

— Ну и что теперь?

Проблема с компьютерным баскетболом заключается в том, что именно компьютер решает, попадешь ты в кольцо или нет. Допустим, вы играете против компьютера, отстаете на одно очко и делаете бросок на последней секунде, чтобы выиграть матч. Так вот, провалится ли цифровой мяч в цифровую корзину или нет, решает та же самая программа. Только от компьютера зависит, выиграете вы или проиграете. Так что это полная лажа.

Но мы все равно сидели на моем диване и играли, Джон за «Лейкерс» с Коби Брайантом, а я — за «Чикаго буллз», которых возглавлял Пьер Жоппэ (придумывать имена игроков можете сами). Это случилось примерно через час после происшествия с Молли и мертвым метеорологом.

— Ну что, — сказал Джон, посмотрев на часы, — думаешь, полицейские поговорили с Векслером?

— С кем?

— С Дэнни Векслером, спортивным комментатором. По поводу убийства метеоролога?

— Метеоролога убила Молли. В протоколе так и напишут — «нападение собаки». Дело закрыто. А Молли мертва, так что…

— Не тупи. Может, стоит позвонить Маркони?

Я пожал плечами.

— Делай что хочешь. Кстати, ты знаешь, что самым популярным телешоу в Корее была премьера сериала восьмидесятых годов под названием «Джоани любит Чачи»? Оказывается, «чачи» по-корейски значит «член».

Джон поставил игру на паузу.

— Уже одиннадцатый час. Я хочу включить телек, посмотреть, что там в новостях.

Не дав мне возразить, он так и сделал — и я немедленно возомнил, почему испытываю такую ненависть к местным НОВОСТЯМ. Мы просмотрели длинный сюжет, посвященный покойному Кену Филипу; в одном архивном видеоролике он стоит по колено в потоке воды с микрофоном в руке, в другом дрожащая камера пытается поймать силуэт торнадо на горизонте, в то время как Кен кричит в микрофон свой текст.

После этого показали репортаж о скандале в доме престарелых, где «утки» и тарелки мыли в одной посудомоечной машине. Затем пошел сюжет о пожаре, который попал в выпуск новостей только потому, что съемочная группа приехала вовремя и успела заснять красивое пламя. Потом начались новости спорта, и, должен признать, это было что-то… особенное.

Первую странность я заметил, когда в кадр попал Дэнни Векслер и телеведущий. Лицо Дэнни было черным. Я тут же понял, почему Крисси решила, что он в маске. На первый взгляд казалось, что на нем черная шапка балаклава, только без прорезей для глаз.

Но когда камера сфокусировалась на Дэнни, стало ясно, что эффект гораздо сильнее: Дэнни Векслер казался статуей, высеченной из окаменевшей тени. Конечно, это видели только мы с Джоном; других телеведущих его облик не пугал — по крайней мере до тех пор, пока комментатор не открыл рот: