Дэвид Вонг - В финале Джон умрет

— Наверное, ее уже починили. Взгляните на противоположную стену — там, куда ударила дверь, на штукатурке остались следы. Видите эти царапины наверху?

Арни пожал плечами; мои слова не произвели на него никакого впечатления. Я попытался представить себе статью в журнале «Жизнь в США» с большой цветной фотографией стены и подписью: «Эти царапины являются доказательством того, что созданная демонами адская тварь прошла через дверь, находящуюся неподалеку, чтобы помешать Дэвиду Вонгу войти в невидимый портал, ведущий в гигантский тайный комплекс, из которого, в свою очередь, можно было попасть в другой мир, населенный полулюдьми, повелителями животных». Ну, то есть я бы стал читать эту статью, но все остальные, наверное, нет.

Интересно, почему Арни все еще здесь? Черт побери, зачем он вообще сюда приехал? Что бы ни говорил журналист, у меня все равно складывалось такое впечатление, что он хотел поверить мне и что я его подвел. Целых шесть часов он внимательно меня слушал. Я бы не смог. Я бы вежливо сказал: «Спасибо, достаточно!» — и умчался бы в противоположном направлении, хохоча как сумасшедший.

Арни пришел сюда за ответами, а уйдет с пустыми руками. Такое выражение лица я видел у туристов на складе школьных учебников в Далласе — в том самом здании, из окна которого Ли Харви Освальд стрелял в Кеннеди. На той экскурсии я познакомился с любителями теорий заговоров, мы с ними постояли у окна, где сидел стрелок, посмотрели в ту точку, где проехал президентский кортеж. Она была совсем рядом; попасть в медленно ехавший автомобиль несложно. Никаких загадок: просто парнишка, винтовка и трагедия. Эти люди приехали в Даллас, надеясь узнать какую-то мрачную, страшную тайну, а вместо этого им открылось нечто еще более мрачное и ужасное: то, что их жизнь скучна и банальна.

— Между прочим, полицейский Дрейк, дядя Джона, и в самом деле пропал, — сказал я. — Это, как и все остальное, можно проверить. То есть всего пропали два копа, и в обоих случаях я последним общался с ними. Меня допрашивали по этому поводу, у меня есть адвокат и все такое.

— Полиции вы сообщили, что кто-то утащил его в другое измерение, убил и заменил на монстра?

— Практически, да. Только я не употреблял слова «другое измерение», «заменил» и «монстр». Мы сказали, что он остановил нас, а потом повел себя, как полный псих. А его напарник, черный парень — ну, тот, кто сыпал снег в промежность, — на следующий день как ни в чем не бывало вышел на работу. Ну, вы понимаете — тот парень, которого застрелила Эми.

— С ним можно пообщаться? Он ведь тоже тайный монстр, да?

— Не знаю. Кажется, его зовут Мерфи. По-моему, про тот день он ничего не помнит.

Арни внимательно посмотрел на меня. Задать главный вопрос, показать на слона в комнате он не мог.

Мистер Вонг, может, всех этих людей убили вы? Может, сейчас я беседую с настоящим серийным убийцей?

Вместо этого Блондстоун сказал:

— Вонг, взгляните на это с моей точки зрения…

— Нет. Остановитесь. Забудьте про дешевые репортерские трюки, про то, что нужно менять маски, чтобы добыть как можно больше информации. Не нужно сначала вести себя как скептик, через секунду — как мой лучший друг, а потом изображать из себя следователя, лишь бы вытащить из меня «правду». Я был с вами честен, Арни.

В целом.

— Будьте же и вы честны со мной. Можете это сделать? Там, внутри вас, есть настоящая личность? Или все ваше поведение состоит из одних лишь приемчиков интервьюера?

Он развел руки в стороны, словно говоря: «Черт побери, что вам от меня нужно?» — но промолчал.

— Арни, я хочу знать, что вы здесь делаете. Ну, то есть это же вы решили написать про меня, верно? Вам, наверное, целый день подкидывают разные темы, а вы решаете, какую из них выбрать? Вы отправились в эту глушь из э-э…

— Чикаго.

— …из Чикаго и потратили целый день на то, чтобы выслушать меня. И кроме того, вы приехали не просто так, а со своими заметками. Вы про нас в Сети читали — значит, еще день потратили на подготовку. Так скажите мне, Арни, на что вы рассчитывали?

Он неуверенно пожал плечами.

— Не знаю.

Мне в голову пришла еще одна мысль.

— Вы в отпуске?

Арни не ответил, но за него все сказало выражение лица.

Я засунул руки в карманы, почувствовал холодок металлического контейнера и, глубоко вздохнув, кивнул, указывая на пол — никакой плитки, только голая, посеревшая от времени фанера.

— Арни, видите кусок фанеры у стены? Видите, края у него поцарапаны, как будто его отдирали?