Оксана Павлычева - Проклятый Ангел - Легенда чертовой дюжины. Возрождение. Книга вторая.

- Милина, ты в порядке? Проснись, пожалуйста!

Стук стал еще громче.

- Я слышу, слышу! сейчас выйду.

Милина поежилась от холода. Как она умудрилась уснуть? надев халат, девушка вышла. Глеб ждал ее за дверью, и нервно расхаживал взад-вперед.

- Я думал, что-то случилось.

- Я уснула. Кстати дверь была открыта. Мог бы не стучаться.

- Конечно.

- Такой стеснительный. - Милина тихо засмеялась. Раньше она восхищалась этим человеком, а сейчас чрезмерная чистота мыслей и чересчур безукоризненное поведение раздражали девушку. Она не верила, что он никогда ее не хотел. В конце концов, он мужчина! - Скажи, Глеб, ты читал книгу Ангелов? Читал легенду?

- Да. Ты, видимо. Тоже.

- Это правда, то, что там написано?

- Все, что написано в книге, правда.

- если я правильно поняла, ты тот самый новоиспеченный воин, что должен был убить младенца, рожденного от Света и Тьмы.

- ты все правильно поняла.

- ты помнишь то время? Помнишь, как это было?

- Я вспомнил все, и это тоже.

- расскажи мне. Та девочка, это... это я?

- Да. Ты свет и ты Тьма.

- и я тринадцатый воин?

- Можно и так сказать.

- Не понимаю. Есть еще и другой вариант? Я не совсем воин или не совсем тринадцатая?

- ты сама должна выбрать, кем ты станешь.

неожиданно Милина, запрокинув голову, громко рассмеялась. - Неужели ты хочешь сказать, что я захочу стать демоном? Или может быть, я хочу умереть? От твоей руки. - Милина близко подошла к Глебу. - Ты убьешь меня? А как ты это сделаешь? Вонзишь кинжал мне в сердце? М? Вот сюда. - девушка взяла руку воина, и потянула к груди. Глеб одернул руку.

- Прекрати.

- Почему? ты ведь тоже этого хочешь.

- Вонзить кинжал в твое сердце? - хохотнул Глеб. - Нет, не хочу.

- Ты знаешь, о чем я. - Милина приподнялась на пальцах, и обвила руками шею Глеба. - Я скучала.

- Я тоже. Я тоже скучал.

- Тогда не будь так холоден. - В следующий момент губы бестии коснулись губ воина нежным поцелуем. Вопреки опасениям девушки Глеб не отстранился. Более того - его рука обвила ее талию, а другая гладила волосы. Глеб нежно покрывал поцелуями лицо Милины - лоб, шею, подбородок. Девушка слышала первые нотки желания - легкого, незнакомого. В ней просыпалась чувственность, а вместе с ней непонятные, спутанные чувства. Сейчас она была счастлива, но она была несчастна. душа испытывала блаженство, но сердце разрывалось от боли. Милина заглянула в небесные глаза Глеба. любить его очень трудно - это и сумасшедшее счастье, и нестерпимая мука. Любить его опасно. Опасно для нее. Эта любовь опасна и для него тоже. девушка чувствовала его желание, когда он крепче прижимал ее к себе, когда поцелуи становились более горячими, а руки, блуждавшие по ее телу, утратили робость. Они оба не имеют право на эту слабость, и если она не остановит его, то навсегда погубит. Милина осознала всю слабость своей женской сущности - она не хотела его отталкивать, не хотела останавливать. А Глеб, хоть и светлый воин, но все же мужчина, а значит, слаб перед соблазном, слаб перед красотой, слаб перед любимой женщиной. Он любил ее, как может любить только Ангел, но желал как обычный мужчина. Их любовь невозможна, как и невозможно совместное существование - кто-то один обязательно погибнет. Это неизбежно, и это очень больно. Горячие слезы покатились по щекам Милины. Собрав волю в кулак, она оттолкнула Глеба. Внезапная злость овладела душой девушки.

- Что ты творишь? Что ты творишь?! Понимаешь, насколько это глупо и опасно для нас?! особенно для тебя! Неужели и ты подвержен инстинктам? Боже!

- Что я такого сделал? Милина? - Глеб растерянно развел руками. Он не понимал внезапно сменившегося настроения девушки. Неужели он обидел ее? Ведь он не думал ни о чем таком, о чем подумала она. Он бы не позволил страсти взять над ним верх. и он прекрасно понимал, что связь с суккубом обернется для него трагедией.

- Уходи. - слезы сильнее прежнего покатились из глаз девушки. Неужели он не понимает, как ей больно?

- Я не хотел обидеть тебя. Я ничего такого не хотел, я...

- А я хотела! И ты бы не остановился, если бы я не позволила. Ты знаешь это. Не обманывай себя. Какой бы чистой ни была твоя душа, каким сильным воином ни был ты, тебе ни за что не устоять перед чарами суккуба. И я проклинаю твою сущность, которая не позволяет тебе быть обычным мужчиной, и я проклинаю себя! Больше всего на свете я хочу быть обычной, земной женщиной. Хочу засыпать и просыпаться с тобой в одной пастели, хочу терять рассудок в твоих объятиях, хочу рожать от тебя детей! Это и есть любовь! А у нас что? я даже поцеловать тебя не могу, не ощущая при этом холод и опасность. Я боюсь себя, боюсь тебя погубить. Я боюсь и тебя тоже, несмотря на то, что люблю, боюсь, что убьешь меня, а именно это, скорее всего, и случится. Не могу так больше. Уходи. Уходи! Убирайся! Убирайся прочь! Не хочу тебя видеть! – Милина кричала в истерике, которую породили рыдания и ярость. Глеб по-прежнему стоял, даже не сдвинувшись с места.