Оксана Павлычева - Проклятый Ангел - Легенда чертовой дюжины. Возрождение. Книга вторая.

- Значит, придется колоть его постоянно.

- Но это не выход.

- У нас нет выбора! Вы видите, во что превращена палата?

- Она пальцами расцарапала стену! – шепнула Светлана, затем прикрыла рот ладонью, будто пожалела о сказанном.

- Крепче пристегивайте ремни!

Двое санитаров уже уложили девушку на кровать, и теперь пристегивали ремни.

- Стараемся, Александр Макарович!

Дни и ночи, складывались, превращаясь в сутки, в недели, месяцы. Это были однообразные дни, недели, месяцы. Каждый сегодняшний день это продолжение вчерашнего, и, кажется, что новых дней и нет – утро не наступает. Вечность тянулась одним длинным и монотонным днем. Кратковременные проблески сознания сменялись затянувшимся сном безумия, в котором она жила другой жизнью. Проснувшись, девушка улыбалась, понимая, что это были просто кошмарные сны, но реальность оказывалась немногим лучше. Кошмары проникали из сновидений и мучили бедняжку. Может, это побочные действия от лекарств? Или она сходит с ума? И с каждым днем ей все хуже и хуже. Иногда она забывала свои сны, а иногда казалось, что она и вовсе не спала. В соседней палате слышались крики и стоны – там лежала немолодая женщина, лишившаяся рассудка после смерти дочери, внука и зятя. Потеря семьи привела несчастную к порогу психиатрической клиники, но разве стоны и плач по близким являются основанием для заточения в психиатрической больнице? Однажды, когда смирительные ремни были сняты, Милина заглянула в палату к женщине. Не любопытство заставило девушку пойти туда – ей было жаль несчастную. Кто знает? Ведь может быть, не больничные стены и психотропные препараты, а возможность выговориться и поделиться своим горем – вот что может стать лучшей терапией в этом случае? Эта женщина нуждалась в заботе, а заботиться было некому. Она была одинока. Милина понимала ее – у девушки тоже не было семьи, а иначе почему никто ни разу не пришел навестить ее? Или к ней никого не пускают? Если бы только приступы прекратились! Но становилось только хуже, видения кошмарнее. Чаще всего она видела младенца – мальчика, который тонул в собственной крови, и тогда вся палата заполнялась кровью, словно ванная комната, затопленная водой из-за прорвавшегося крана. Кровь заполняла не только палату – кровь заполняла желудок девушки, заставляя живот вздуваться, словно там рос младенец, кровь заполняла даже легкие, кровь булькала в горле, выливаясь изо рта. И это слишком реалистично, чтобы быть галлюцинациями, но доктора утверждают, что она все придумала или ей это кажется. Но они обещали, что скоро все пройдет.

Милина осторожно вышла из палаты. Из-за уколов ноги плохо слушались ее. К тому же она сильно исхудала, превратившись почти в скелет, обтянутый кожей. Была и другая причина, по которой жизненные силы покидали ее – она слишком долго не питалась грехами. Сейчас она, конечно же, не знала, что это ей необходимо, но процесс перерождения давал нечеловеческие силы – ведь ей не грозит смерть, если суждено стать демоном. Она уже не была человеком, и этого она тоже не знала. Держась за стену, Милина дошла до нужной палаты. Женщина сидела на кровати, повернувшись лицом к окну, и раскачивалась вперед-назад. Казалось, будто она качает ребенка. Внезапно женщина то начинала смеяться, то, закрыв ладонями лицо, горько плакала. В палате стоял смрад – жуткая смесь запахов мочи, немытого тела и других зловоний. Милина не решалась окликнуть женщину. Девушку поймали санитары, когда она, выходя, закрывала дверь.

- Что ты там забыла?

Милина вздрогнула, когда молодая толи медсестра, толи врач, прикрикнула на нее, поймав на «месте преступления»

- Я… эмм…я слышала стоны, я думала, может быть, смогу чем-то помочь.

- Ты не должна выходить, и уж тем более заглядывать в чужие палаты.

- В палате этой женщины дурно пахнет, и пастель давно нестирана. Разве может больной человек выздороветь в таких ужасных условиях?

- Марш в палату! И не смей высовываться!

- А вы не смейте орать на меня!

- Что? Что ты сказала? – изо рта девицы брызнула слюна. Сильно разозлилась. – А ну-ка, топай в свою тринадцатую, ведьма! – девица схватила Милину за руку и почти силком втащила в палату, добавив напоследок: - Сейчас приду, укол вколю! Чтобы больше не умничала, и не совала свой нос куда не нужно! – захлопнув дверь, девица ушла. За шприцом ли? Укола совсем не хотелось, и даже не потому что руки, ягодицы, и даже ноги были исколоты - от уколов она почти большую часть проведенного времени спала, а проснувшись, чувствовала себя отвратительно. Она не позволит этим чудовищам превратить себя в овощ. Уколов нужно избежать. Сегодня уж точно.