Андрей Плеханов - Слепое пятно

– Что это значит?

– Первый сын после, смерти отца всегда становится главой рода. Второй сын - всегда главный жрец родового храма. Третий сын - всегда большой полководец. Поэтому я - реб-решши. В вашем мире меня называли бы генералом.

– У тебя есть армия?

– Есть.

– Как же ты можешь так свободно покидать свою армию и разгуливать, и вообще надолго исчезать с острова? Неужели тебя никто не хватился? И что сейчас делает твоя армия?

– Я - могу, - горделиво сказал Иштархаддон. - Потому что я разведчик. Я хожу на другие острова и узнаю об их подготовке к войнам. У меня есть дар одиночного перемещения, которым владеют очень немногие. Поэтому никто не удивляется моему отсутствию. А армия моя… Конечно, все мои люди сейчас работают. Наши воины - это мушкены. Когда нет войны, они - простые ремесленники. Ткачи, кузнецы, ювелиры, строители домов, медники, плотники, прачечники, пекари, пивовары и другие. Если случится война, все они возьмут в руки оружие. А если меня не будет в это время в Ашшуре, меня заменят три моих младших брата. Они тоже полководцы, хотя и не такие великие, как я.

– Стало быть, ты великий полководец? - поинтересовался Игорь, стараясь не выдать свою иронию.

– Великий, - без тени сомнения подтвердил Иштархаддон. - Когда мне было лишь полторы дюжины лет, пошел я войною на Элладу, и осадил город их Афины, и убил три тысячи их воинов, и увел в плен полторы тысячи рабов, а две тысячи пленных ослепил на месте, и отрубил им кисти рук и стопы ног и не прижег раны огнем, и также одну тысячу велел посадить на кол, чтобы Иштар радовалась их мукам, и скормил потом их тела львам и собакам. Еще через два года остановил я со своей армией злобное нападение персидского полководца Хувахштры, и сам погнался за бегущим врагом, и убил четыре тысячи, четыре сотни и пять десятков их воинов, моих же воинов полегло только тысяча и две сотни, и сжег я шесть сотен домов персидского царства. Об этом высечен барельеф в храме Иштар Говорящей. На следующий год…

Игорь слушал, а Иштархаддон говорил и говорил, все более распаляясь от самовосхваления. Игорю давно уже надоело бесконечное перечисление тысяч убитых и искалеченных, но он боялся перебить Иштархаддона. Непонятно ему было - какой смысл был в этих невероятно жестоких побоищах, если в них не захватывали ни города, ни сокровища, а только лишь убивали, убивали и убивали. Даже большую часть пленников не уводили в рабство, как логично было бы предположить, а уничтожали на месте или калечили так, что вскоре они были обречены умереть. И самое главное: каким образом все эти огромные армии перемещались с острова на остров, если ни ногой не могли ступить в океан? По воздуху летали? Изобрели какие-нибудь дирижабли?

Игорь фыркнул, представив, как греческие гоплиты в золотых шлемах, с круглыми щитами и с короткими мечами, десантируются при помощи парашютов. Игорь коротко хохотнул, забывшись, и тут же получил затрещину от новоявленного братца.

– Уж не надо мной ли ты смеешься? - зловеще поинтересовался Хадди.

– Нет, нет, конечно, - торопливо сказал Игорь. - Прости меня, брат Иштархаддон. Ты - великий воин, и я преклоняюсь перед твоими подвигами.

– Так-то лучше. - Хадди поднялся на ноги. - Пойдем, брат Шулманашар. Нам предстоит длинный путь. И не забудь, что отныне ты нем.

Игорь молча кивнул.

Сразу за рощицей начались бесконечные поля, засеянные ячменем, реже - пшеницей и горохом. Видимо, на этом острове собирали несколько урожаев в год, потому что на одних участках пахали и сеяли, другие поля были ещё зелеными - колосья не набрали здесь силу, на некоторых же местах уже жали зрелый ячмень и увязывали его в снопы.

Грунтовая дорога, по которой шли Хадди и Игорь, была неширокой - по ней не проехала бы даже повозка. Иштархаддон, к счастью, шел медленнее - наверное, высокое положение Благородного не позволяло ему торопиться на виду у людей низкого происхождения. Игорь уже притерпелся к новым сапогам, а необычное зрелище примитивных сельскохозяйственных работ отвлекало его от жары. Стены Ашшура вырастали далеко на горизонте, и он надеялся, что через пару часов они все же доберутся до города.

– Почему мы все время идем пешком? - тихо спросил он, когда они отошли достаточно далеко от очередной группы рабов и мушкенов. - Ты же богатый и знатный человек. Тебе нужно ездить на лошади.

– У меня есть целых четыре лошади, причем две из них персидские, и хорошая боевая колесница, изукрашенная пластинами из меди и золота, - надменно ответил Хадди. - Только к чему мне гонять драгоценных лошадей, надобных для войны, из-за нескольких жалких часов пути? Вместо лошадей я мог бы взять паланкин с рабами - это намного дешевле. Сменяясь, рабы пробежали бы этот путь вдвое быстрее и донесли бы нас с тобой до города. Но мы же с тобой - воины. Не пристало нам ездить на носилках, как нежным женам и дочерям людей. Поэтому иди и не ропщи, Шулманашар.