Евгения Грановская - Конец пути

Маша, надавив ладонью на грудь Пака, заставила его прижаться спиной к стене и сама встала рядом.

Из-за поворота вывернули двое. Веки Валентина дрогнули, а из горла вырвался тихий, взволнованный звук, когда он узнал Розу Муратовну и Альберта.

– Это вы! – крикнул он, сорвался с места и устремился навстречу женщине и ее сыну.

Те резко остановились, попятились, но тут Роза Муратовна узнала Пака.

– Боже! – хрипло и горестно выдохнула она. – Вы живы!

Она шагнула навстречу, но тут ноги Розы Муратовны подкосились, и она упала на руки подоспевшему Валентину. Пак вгляделся в лицо женщины – оно было бледным, исцарапанным, в грязевых подтеках. Парень-аутист стоял как вкопанный, в полном недоумении глядя на Валентина и свою мать. Краем глаза Пак заметил, что Альберт так и не расстался со своим «Тетрисом» и по-прежнему держит его в руках.

– Я… в порядке, – слабым голосом пробормотала Роза Муратовна.

Валентин помог ей встать на ноги.

– Где остальные? – спросил он. – Максим Петрович, Аня, Ника… Где они все?

– Их… больше нет, – с трудом проговорила женщина. – Они утонули.

– Как утонули? – не поверил своим ушам Пак.

– Они были в каменном мешке. Где-то прорвало шлюзы. Все… произошло очень быстро. Слишком быстро.

Валентин смотрел на Розу Муратовну полными ужаса глазами.

– И Аня?.. – пробормотал он. – И Ника?.. Все?

– Все.

– Но… – Он мотнул головой, словно отказывался верить своим глазам и ушам.

Роза Муратовна положила ему на плечо руку и посмотрела в глаза:

– Они погибли, Валя. Я видела это своими глазами.

Губы женщины подрагивали, когда она произносила страшные слова.

– Где это произошло? – спросила Маша Любимова.

Роза Муратовна перевела на нее взгляд, чуть прищурилась:

– А вы…

– Я из сто шестой квартиры, – сказала Маша. – Так где это произошло?

– Все нормально, – произнес, овладев собой, Валентин. – Она одна из нас. Так где это произошло, Роза Муратовна?

– Здесь недалеко, – сказала она.

– Вы можете нас туда проводить?

Она медленно покачала головой и проговорила грустным голосом:

– Вы ничего не сможете увидеть. Яму залило водой. А потом все начало рушиться… Ее забросало бетонными обломками.

– Проводите нас туда, – сказал Пак. – Я… я должен увидеть все собственными глазами.

– Хорошо.

Роза Муратовна развернулась и, взяв сына под руку, повела его по коридору. Она брела, чуть прихрамывая. Так же медленно шли и Валентин с Машей. В узких черных глазах Пака блестели слезы.

Несколько минут никто не произносил ни слова. Наконец Роза Муратовна остановилась перед распахнутой железной дверью.

– Это здесь, – сказала она и, секунду помешкав, первой вошла внутрь, потянув за собой послушного Альберта, который то и дело порывался поднять к глазам «Тетрис» и продолжить свою нескончаемую игру.

Войдя вслед за ней в просторное темное помещение, Валентин и Маша услышали тихий плеск. Прямо у их ног колыхалась дурно пахнущая масса.

– Они все там, – деревянным голосом произнесла Роза Муратовна, глядя на черный гудрон воды.

Валентин попятился.

– Если это так, то… – начал было он, но осекся, увидев, что его белокурая темноглазая спутница пристально смотрит на Альберта.

Парень-аутист стоял у стены и как ни в чем не бывало играл в свой «Тетрис». Мерцающий экран отбрасывал на его спокойное лицо голубоватые блики.

– Я хочу посмотреть игрушку, в которую играет ваш сын, – громко и четко проговорила Маша.

Роза Муратовна удивленно подняла брови и нахмурилась.

– Он вам ее не даст, – сказала она. – Альберт болен и воспринимает эту игру как продолжение своего тела. Он не может без нее.

– И все же я настаиваю.

По лицу Розы Муратовны пробежала тень.

– Я уже сказала… – начала она строгим голосом, но договорить не успела.

Валентин встал между ней и сыном, а Маша быстрым движением вырвала игру из рук парня.

Альберт закричал, Роза Муратовна рванулась к нему, но Пак не дал женщине подойти. Тогда она ударила корейца ладонью по лицу. Голова Валентина мотнулась, но он остался на месте.

– Прочь! – рявкнула Роза Муратовна и в бешенстве вцепилась Паку в лицо длинными красными ногтями.

Маша вернула парню «Тетрис», он схватил игрушку и в ту же секунду перестал кричать. Лицо его снова стало спокойным и безмятежным.

Валентин отошел в сторону, вытирая ладонью окровавленное лицо. Роза Муратовна бросилась к сыну, сжала его в объятьях и судорожно прижала к себе. Посмотрев на Машу затравленным, полным ненависти и ярости взглядом, она крикнула: