Евгения Грановская - Конец пути

Все вскочили на ноги.

– Надо найти косоглазого! – дрогнувшим голосом сказал Широков.

– Мы с вами! – воскликнула Илона.

И они молча двинулись вперед по коридору.

Коридор сделал еще один поворот, и вдруг Широков остановился. На бетонном полу лежал человек. Бурильщик подошел к нему вплотную и повернул его голову носком ботинка. Все лицо и вся верхняя часть одежды человека были залиты кровью. Рядом в луже крови валялась книга.

– Господи!.. – выдохнула Илона. – Это Валентин?

Широков наклонился и вгляделся в лицо мертвеца.

– Это не наш мао, – хрипло проговорил он. – Это тот хренов вахтер, который вручал нам электронные ключи.

Он обернулся и посмотрел на землисто-бледные лица своих спутников. Ника прижимала к себе Аню и не давала ей смотреть на мертвеца. Впрочем, та и не сопротивлялась.

– Кто мог такое сделать? – тихо спросила Роза Муратовна.

– Не человек, это точно, – сказал Широков. – Этому бедолаге вырвали горло. Рана свежая. И кровь еще теплая. Его убили только что.

Он выпрямился, вздохнул и добавил:

– Мы не одни попали в ловушку. Персонал здания тоже.

Ника погладила Аню по волосам и сказала:

– Если персонал ни при чем… тогда кто же все это делает?

За спиной у Ники послышался какой-то шорох, и в следующую секунду из-за угла вышел Валентин.

– Где ты был? – грубо спросил у него Широков.

– Тут рядом есть комната, – ответил тот. – Что-то вроде подсобного помещения с трубами и вентилями. Я решил ее обследовать.

Бурильщик прищурил недобрые глаза.

– Обследовал?

– Да. Ничего интересного. – Казалось, Валентин только что заметил лежащего на полу человека. Глаза его чуть расширились, он сделал неловкое движение, будто хотел попятиться, но усилием воли удержал себя на месте. – Кто это?

– Охранник, – ответил Широков. – Так, значит, ты был в подсобном помещении?

– Да.

– И не слышал крика?

Валентин посмотрел бурильщику в глаза и покачал головой:

– Нет.

Широков шагнул к Валентину. Илона и Роза Муратовна расступились, давая ему дорогу. Парень-аутист, которого не волновало ничего, кроме «Тетриса», оказался на пути бурильщика, и тот грубо оттолкнул его в сторону. Альберт вскрикнул, но Роза Муратовна тут же обняла его, и этого хватило, чтобы парень успокоился и снова застучал по кнопкам «Тетриса».

Широков схватил Пака за ворот кофты и прорычал:

– Ты мне не нравишься.

– Вы мне тоже, – с неожиданным хладнокровием отозвался тот.

Бурильщик стиснул кулаки.

– Что ты сказал? Повтори.

– Пожалуйста. Любовник вашей жены мертв. Ваша неверная жена – тоже. Месть свершилась.

– На что ты намекаешь?

– На то, что все это очень удобно для вас. Не будет утомительного развода, дележки денег, которые вы заработали на своем Севере. Вы отомщены, и вы свободный богатый человек.

– Да я тебя…

– Хватит! – прервал их Максим. – Сейчас не время выяснять отношения!

Широков резко повернулся к нему и прорычал:

– Не говори мне, что я должен делать, калека! Или хочешь, чтобы я вытряхнул тебя из кресла и спустил с лестницы вниз головой?

– Попробуй, – спокойно предложил тот.

Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза.

– Попробую, – проворчал бурильщик. – Но в другой раз.

Широков выпустил ворот Пака, повернулся и двинулся вперед. Дойдя до трупа охранника, он перешагнул через него и зашагал дальше. Ника отвела взгляд от мертвеца, посмотрела на Максима и тихо спросила:

– Зачем ты нарываешься? Он мог тебя убить.

– Ерунда, – сказал Максим. – Он не убийца.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу это по его глазам.

– А что он увидел в твоих глазах? Почему он от тебя отстал?

Макс усмехнулся:

– Ничего. Силу человеческого взгляда принято переоценивать. Валька!

– Да, я здесь.

Пак встал за кресло и покатил Максима вперед. Добравшись до тела охранника, Валентин поднял кресло и перенес его через труп.

– Силен, – похвалил его Максим.

– Перестаньте паясничать! – вдруг осадила его Ника. – Здесь мертвый человек!

– Но мы-то еще живы, – пожал плечами Максим и достал из сумки серебристую фляжку.

– Дайте хлебнуть! – Илона вырвала из рук Максима фляжку и сделала глоток. Она тут же закашлялась и, выпучив на него глаза, проговорила: – Ну и гадость.

– Для кого гадость, а для кого – неплохой дагестанский коньяк, – мрачно парировал Максим.

Илона, чуть прихрамывая, двинулась дальше. Некоторое время она смотрела на руку Розы Муратовны, а потом громко спросила: