Стивен Кинг - Салимов удел

Бен что-то ответил — он сам не знал, что. Когда случилась авария, и Миранда погибла, а он поднялся с мостовой потрясенный, но невредимый (если не считать небольшой царапины на тыльной стороне левой кисти, не следует забывать о ней — Пурпурным Сердцем награждали и за меньшее), к нему подошел, отбрасывая в свете уличного фонаря и фар фургона двойную тень, водитель грузовика — крупный лысеющий мужчина. Из нагрудного кармана белой рубашки торчала ручка, на ее резервуаре можно было прочесть отпечатанное золотыми буковками «сагентство Фрэнка», а остальное скрывалось в кармане, но Бен проницательно догадался, что первыми буквами было «Тран» (элементарно, мой милый Уотсон, элементарно). Водитель грузовика что-то сказал Бену (тот запамятовал, что), а потом осторожно взял его за руку, пытаясь увести прочь. Бен увидел, что возле огромных задних колес фургона лежит Мирандина туфелька без каблука, стряхнул руку шофера и направился туда, а шофер сделал ему вслед два шага и сказал: «На твоем месте я бы этого не делал, паренек». Бен поднял на него глаза, он не мог говорить — он-то был невредим, только по левой кисти шла небольшая царапина. Он хотел втолковать шоферу, что пять минут назад ничего не случилось, хотел объяснить, что в каком-то параллельном мире они с Мирандой, не доехав до этого места один дом, подались на углу влево и уехали в некое совершенно иное будущее.

Начала собираться толпа — люди выходили из винного магазина на одном углу и небольшого молочного бара на другом. Тогда-то Бен и почувствовал то самое, что чувствовал сейчас: то сложное и страшное взаимодействие сознания с физиологическими системами, с какого начинается признание и принятие факта, и единственный собрат которого — изнасилование. Желудок как бы проваливается. Губы деревенеют. Нёбо покрывается тонкой пленкой пены. В ушах звенит. Кажется, что кожа гениталий сжалась и пошла мурашками. Переживаешь такой разворот сознания, словно оно отворачивает лицо от невыносимо яркого света. Бен стряхнул руки шофера-доброхота и подошел к туфле. Поднял ее. Повертел. Сунул руку внутрь — стелька еще хранила тепло ступни Миранды. С туфелькой в руках Бен сделал еще пару шагов вперед и увидел, что из-под передних колес грузовика торчат ноги жены в тесно облегающих желтых джинсах — дома Миранда натягивала их, так беззаботно смеясь… Поверить, что натянувшая такие штаны девушка мертва, было невозможно, но Бен уже принял положение вещей — животом, губами, яйцами.

Он громко застонал, и в этот момент какой-то репортер сделал снимок для газетенки Мэйбл: одна нога обута, другая разута, люди глядят на босую ступню Миранды так, словно в жизни не видели ничего подобного. Бен отошел на пару шагов, перегнулся и…

— Сейчас меня стошнит, — сказал он.

— Да ничего страшного.

Бен шагнул за свой ситроен и сложился пополам, держась за ручку дверцы. Он зажмурился, ощущая, как накатывает волна мрака. Во мраке появилось лицо Сьюзан, которая улыбалась Бену, прелестные глубокие глаза… Он снова поднял веки. Ему пришло в голову, что парнишка, может быть, врет, или что-то путает, или совершенно не в себе. И все же эта мысль не обнадежила Бена. Мальчишка не производил такого впечатления. Бен повернулся и заглянул парнишке в лицо, но прочел только беспокойство — ничего больше.

— Давай, — ответил Бен.

Мальчик забрался в машину, и они выехали со стоянки. Ева Миллер, наморщив лоб, смотрела из кухонного окна, как они трогаются с места. Творилось что-то скверное. Это ощущение переполняло ее, как в день гибели мужа переполнял туманный смутный страх. Она поднялась и набрала номер Лоретты Старчер. Телефон звонил, звонил, но никто не подошел, и Ева положила трубку. Где могла быть Лоретта? Не в библиотеке, это точно. По понедельникам библиотека не работала.

Ева сидела, задумчиво и грустно глядя на телефон, и не могла избавиться от чувства, что вот-вот стрясется нечто ужасное — может статься, такое же страшное, как пожар пятьдесят первого года.

Наконец, она снова подняла трубку и позвонила Мэйбл Уэртс, которую распирало от последних городских сплетен и которая всегда была готова узнать что-нибудь еще. Такого уик-энда город не видал уже много лет.

Бен ехал, куда глаза глядят, а Марк тем временем излагал свою историю. Рассказывал он хорошо, начав с той ночи, когда под его окно пришел Дэнни Глик, и закончив визитером, явившимся сегодня под утро.

— Ты уверен, что это была Сьюзан? — спросил Бен.