Виктория Morana - Республика Ночь. Вампирский Петербург

— Не спать, тряпка, сам вызвался, — шипела вампирша, сверкая глазами.

Конечно, сам. И всё исключительно от большой любви. Или он просто идиот, что тоже вполне возможно. Сейчас, когда Кирилл сидел в читальном зале Исторической библиотеки Московии (спонсор «БладКола»), вместо того чтобы спать мёртвым сном после тяжёлой трудовой недели, второй вариант казался ему очень правдоподобным.

— Я сильно надеюсь, что после этого мы поедем к тебе, — Кирилл пытался взять тон мужественной настойчивости с нотками издевательства, но получилось как-то больше похоже на робкую надежду.

— Обойдёшься, — фыркнула Милена, поправляя чёрные волосы. — Ты мне за моё временное помутнение рассудка ещё лет пятьдесят будешь должен.

— Многовато, — заметил вампир.

— Это ещё мало. Когда я вспомню, что было в те разы, когда алкоголя лилось особенно много, станет все сто пятьдесят! — рявкнула Зубкова, утыкаясь в пыльную книгу.

Вампирша действительно считала, что её тонкий и расчётливый разум помутился аж на десять дней. Именно столько времени она провела с Кириллом на забытой всеми «конспиративной даче» Службы вампирской безопасности сразу после того, как Московию чуть не уничтожили серебром, чесноком и святой водой.

Выбравшись из камеры чистого серебра, измученная смертельным излучением Милена потребовала отпуск, посреди дня вытащила Кирилла из его убогой квартирки и укатила с ним в ПодМосковие. Что они там делали и чем она в то время думала — для неё было за гранью логики.

Вернувшись в столицу, она твердо решила, что этот неудачник ей больше не понадобится. Некоторое время они ничего друг о друге не слышали (и его сообщений на автоответчике она как бы тоже не получала), а потом Милену вызвали к начальству.

— Повышение квалификации! — теперь бесновалась вампирша. — Я, видите ли, теоретически недостаточно подкована! Да я летучую мышь на скаку останавливаю! И в горящие дома по первому приказу. Сама подожгу, а потом пойду тушить. Или грабить. Какая нафиг теория?!

Кирилл промолчал. Его мнение о важности теории в любой сфере вампирской деятельности было безопаснее держать при себе. Он считал, что корни любой проблемы, будь то преступность или культура, уходят в прошлое. А прошлое — отличное поле для анализа и теоретизирования. Но возмущению Милены не было предела, а ярость её выплёскивалась исключительно на Морталина. Лучше не провоцировать.

— Ну что ты молчишь?! — вампирша опять дотянулась до него каблуком. — Мне нужна моральная поддержка!

— И ты очень усердно её из меня выбиваешь, — вампир представил большой лиловый синяк на своей ноге. «Шпильки» у Милены были острые.

Моральная поддержка больше требовалась самому Кириллу, который, мало того что уже пять часов подряд находился в компании этой стервы, так ещё и пытался донести до неё основы вампирской мифологии. Это и с заинтересованным-то учеником было трудно, а Милена ещё и принципиально отказывалась его слушать. Зачем только позвонила и потребовала помочь?!

Когда Милена закончила высказываться, Кирилл не упустил возможности вернуться к предмету их изучения:

— Основные противники теории Наследия Дракулы заявляют, что вампиризм не мог пойти от мужчины.

— Они явно не встречались с нашим общим другом Навуходоносором и его сынком [3] Милена вспоминает события, произошедшие в книге Zотова «Республика Ночь». . Как его там? Амель-Мудаком? — скривилась Зубкова.

— Амель-Мардуком, — передёрнулся Кирилл. — Они, конечно, женщинами не являются, но матриархальные культы очень распространены в любой мифологии, как альтернативное описание происхождения вампиризма. Да и то, что вампиров породила женщина, это очень даже естественно. Как минимум с физиологической точки зрения.

— Меньше тебя о женской физиологии не знает никто, — ухмыльнулась Милена.

— Так, всё! Хватит! — возмутился Кирилл. — Я, может, знаю немного, но твоя физиология мне уже противна. Иди в баню, истеричка.

С этими словами он встал, прихватил парочку книг по сайентологии («Дракула — с Марса, Акаша — с Венеры», в частности) и направился в подвальное помещение библиотеки. Там плотными рядами стояли жёсткие гробы из прессованной деревянной стружки. В них спали студенты, засидевшиеся за учебниками до утра.

Забравшись в один из гробов, Кирилл, засыпая, подивился тому, как на убогие домовины по программе помощи образованию в Московии грохнули аж четыре миллиона красных рублей.