Виктория Morana - Республика Ночь. Вампирский Петербург

— Ничего себе, — присвистнула вампирша, складывая находки в пакетик.

— Волосы? — с любопытством вытянул длинную шею Громов. — На ваши походят. Цвет и длина такие же… — с этими словами он покосился на Милену, но та наградила его таким взглядом, что бразилец моментально отвёл глаза.

На тёмном небе Вамп-Петербурга уже обозначился бледный рассвет, а Милена всё ещё не закончила осмотр. Вернее, смотреть было не на что, оставалось только думать. Послав Громова за растворимой кровью в пакетике (три в одном, кровь + глюкоза + чуточку холестерина), вампирша почти в прострации прислонилась к стене в кабинете покойного Кусанова. Хорошенькое дельце ей подкинули.

Зубкова крутила в руках пакет с уликами, назвать их полезными можно было лишь с натяжкой. Волосы могли быть чьи угодно. Анализ ДНК уже лет пятьдесят никто не делал, кому же хочется отдать сорок тысяч вампериканских долларов за результат «ткань мертва, информации не содержит»?

Перо ворона — это либо что-то очень важное, либо совершенная пустышка. Вороны снова входили в моду в качестве домашних любимцев. Одно время, правда, это считалось непрактичным, приходилось кормить птиц сырым мясом, от которого и сами хозяева, в общем-то, неотказались бы.

— А вдруг это какая-то секта? — деликатно предположил вернувшийся Диего, растворяя кровь в стаканчике с логотипом «КровьПроПрёма». — Например, вуду?

— Ага, ты ещё про Рай и Ад расскажи. Или про Апокалипсис какой-нибудь, — огрызнулась Милена, отпивая из стаканчика липкую гадость. — Делать им больше нечего, — скривилась она, неожиданно для себя решив не посылать помощника к свету в конце туннеля. — У вас тут чего, сект много?

— Конечно, — вдохновленно закивал Громов. — Культурная столица ведь, сами понимаете.

Милена не понимала. В Московии тоже была культурная жизнь (типа авангардной постановки «Молодого Дракулы» с хомячками в главных ролях), но большинство светских увлечений казались блажью. Так, например, кровососы повсеместно переходили от учения Дракулы в учение некоего графа Зотова. Никто его не видел, но говорили, что он вездесущ. Там, где граф появляется, приключаются всякие катастрофы вроде падения ценности гаитянской ромбабы по отношению к всемирной валюте. По мнению Милены, это был тупой пиар-ход буддистов. Нельзя так успешно пропагандировать пофигизм под black metal, если ты — не группа дзен-монахов с кучей ворованных бабок на раскрутку.

— Воронье перо в ритуале — это так же оригинально, как главный герой-неудачник, — заключила Зубкова.

— А что ты имеешь против неудачников? — послышался из коридора знакомый голос. Милена решила, что переутомилась, а когда в кабинете — на месте преступления, между прочим! — появился Кирилл в обнимку со своей ламией, то и вовсе свихнулась.

— Хватит меня преследовать! — отшатнулась Зубкова. — Громов, фас!

Лубишомен, видимо, привык выполнять чужие приказы, да и время было раннее, так что упырь дёрнулся, но потом замер. На глазах удивлённой Милены Диг, хранивший ей верность ровно два часа, бросился к девушке Кирилла.

— Вы приехали! — Громов ровно так же, как ранее с Миленой, рухнул к ногам ламии и запричитал: — Я уж думал, не дождусь! Представляете, весь день молился Семейству Мучеников Калленов, чтоб вас побыстрее сюда, к нам… Встал такой перед плакатом «Затмения» на колени и говорю: «Эдвард Каллен Кровоточащий…»

— «…Вампиролюбец наш, загрызи и испей», — молитвенно сложив руки, закончила за него вампирша.

— Ой, бляя… — схватилась за голову Милена, на всякий случай отойдя подальше. — Ничего себе, культурная столица. Да ты предатель, амиго.

Бразилец попереводил взгляд с одной вампирши на другую, потом, видимо, реалистично оценил ситуацию и бросился уже к Кириллу примерно с теми же всхлипываниями.

Милена и ламия молчали. Первая демонстративно начала огораживать место преступления третьим километром красно-чёрной ленты. Несколько змеиных чешуек упали с кожи плеча Златы на пол. Милена демонстративно откинула их в сторону носком красной туфли. Молчание затягивалось.

— Так, ну вы вообще кто? — не выдержала Зубкова, намотав уже пять слоёв ограждения.

— Я всё ждала, когда вы спросите, — тихо ответила Злата. — Бальтазар Кусанов был моим отцом.

— Вообще-то, он Бельфегор, — холодно поправила Милена. — И как-то вы с ним не похожи.

— На самом деле он Бальтазар. Просто взял псевдоним. Сделался Бельфегором, всегда говорил, что имя Бальтазар слишком простое, — вздохнула ламия.