Даша Пар - Спящая кукла

– Ребят, вы ничего не слышите? – неожиданно спросила я, сильнее прислушиваясь. Я слышала какое-то тиканье.

– Нет, а что мы должны услышать? – удивился Кирилл.

– Здесь что-то тикает… словно часы или…

– Механизм?

– Да, – рассеяно ответила я, отходя от друзей и пытаясь определить, откуда оно идёт. Мне пришлось пройти два ряда машин, прежде чем приблизилась к источнику.

– Оно идёт из кузова этой машины!

Ко мне тотчас подошли остальные. Приблизившись как можно ближе к машине, Дион заглянул сквозь мутное окно внутрь.

– Похоже, мы наши, куда делась бомба.

– Что? – испуганно сказала Алиса, – в этой машине бомба?

– Да, и ещё тут таймер, – Дион протёр рукой стекло машины и присмотрелся, – чёрт, не видно, сколько времени осталось.

– Дай я посмотрю, – я потеснила Диона и прильнула к окну, – ещё полтора часа до взрыва.

– И что теперь делать? – подал голос Влад, – мы же не можем никому позвонить и предупредить.

– Есть выход, я могу отвезти бомбу в чистое поле и убежать. Времени как раз хватит, – спокойно сказал Кирилл.

– Насколько я понимаю, никто из нас не умеет обезвреживать бомбы? – иронично воскликнула я.

– Кирилл, ты уверен? – тихо спросила Алиса.

– А почему нет? Я просто не вижу другого выхода.

– Иначе мы потеряем базу, – подытожил Дион.

– А как ты это сделаешь? Здесь нет ключей.

– Вообще-то есть, – возразил Кирилл, – посмотрите сами, – и ткнул пальцем в переднее окно.

– Это может быть ловушкой, – тихо сказала Алиса.

– Не думаю, – покачал головой Дион, осторожно открывая дверь, – кто, кроме Софии, может здесь оказаться? Для метаморфа мы все всего лишь довесок к ней. И он не станет причинять ей вред.

– И никто кроме меня не услышал бы… тиканье, – согласилась я.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – Алиса нервно провела правой рукой по левой.

– У нас нет времени думать и менять планы. Кирилл, ты уверен в своём решении?

– Да, – твёрдо сказал он и залез в машину, – я постараюсь как можно скорее вернуться. Если что – мобильные у всех есть.

– Прощай, Кирилл, – я подошла к нему и поцеловала в щеку, – надеюсь, мы ещё когда-нибудь свидимся.

– Обязательно, София. Ты самый замечательный вампир из всех, кого я встречал. Я уверен, что с тобой будет всё хорошо.

– Спасибо, – с улыбкой на устах, кивнула я.

– Скоро увидимся, напарник, – усмехнулась Алиса.

– Если ты дашь себя убить метаморфу, лучше не попадайся мне на глаза – убью, – в штуку ответил он.

– Удачи, – сухо сказал Дион.

В ответ Кирилл только кивнул и дотронулся до ключа зажигания.

– Решающий момент, – немного напряжённо сказал он и повернул ключ. Мотор машины взревел и машина завелась. Мы остались живы.

– Прощай, – ещё раз прошептала я, когда Кирилл выезжал с парковки. Мы больше никогда не увидимся.

Следом за Кириллом нас покинула и Алиса с Владом. Я искренне надеялась, что у них всё получится. Однако надежда глупое чувство, особенно если ты не знаешь своего врага.

– Пошли? – тихо спросила я Диона, положа ему руку на плечо. Он молча посмотрел на меня и кивнул.

По дороге мы молчали, похоже ни один из нас не знал, что сказать другому.

В это время мне почему-то вспомнились родители. Интересно, как бы они отреагировали, если узнали, во что превратилась моя жизнь? Как знать, раз есть призраки, может и они не канули в пустоту, а смотрят на меня с небес? Что они чувствуют, видя, как я веду своих друзей во тьму? Я стала вспоминать весь путь, который я прошла из детства до сегодняшнего дня. Первый удар был нанесён в день моего совершеннолетия. Смерть родителей. Потом безумие брата. Потом трамвай и крики людей. Я думала, что самый страшный удар – это первый. Но затем я стала вампиром и убила человека. Затем из-за меня погибали девушки и Дмитрий. И теперь я предчувствовала, что всё может скверно обернуться. По дороге я несколько раз пыталась сказать Диону правду, но в результате ничего не вышло, и только разболелась голова. Я задумалась, как много во мне осталось от человека? И как вообще можно такое измерить? Я быстро забываю смерть и, иногда, люди кажутся мне слабыми и медлительными. Но ничего более. Я умею плакать, смеяться, страдать и радоваться. Я беспокоюсь за своих друзей и испытываю чувство привязанности к ним. Например, сегодня, когда позвонил создатель, я не колебалась ни секунды. Ведь это Ангел. Но с другой стороны, я почти не помню свою прежнюю жизнь. Лица одногруппников стерлись из памяти, а лица Инги и Сергея поддёрнуты туманной дымкой. Это неправильно, ведь так?