Даша Пар - Зло любит меня

Когда-то в моей жизни всё было просто. Белое, чёрное, серое… Как предрассветное тёплое утро, укутанное пеленой моросящего дождя и тумана. Те дни были наполнены чем-то естественным, обычным, нормальным, как у всех. Я не знала, что буду есть завтра, но точно знала, что оно наступит — завтра. Временами было негде ночевать, негде помыться и почистить зубы, не с кем поговорить и не о ком думать. Но как вода, эти периоды проскальзывали сквозь пальцы, уступая новым, более счастливым дням. Раньше я умела легко смеяться, легко плакать, кричать, гневаться, влюбляться, ненавидеть, презирать и восхищаться. Все эмоции были чистыми, по-детски наивными, но они были! Они мои двигатели вперёд, не дающие замереть на месте и поддаться унынию и жёлтой лихорадочной апатии. Как свободно я ими распоряжалась, не зная, как быстро этот мир уничтожит эту лёгкость. Теперь пришло время оглянуться назад и вспомнить, какой земля была раньше. И кем была я. Вновь пройтись по мрачным и насыщенным улочкам Нью-Йорка и пережить прошлое заново. Чтобы будущее было только моим и ничьим больше.

Я смотрела в глаза мужчины, которого полюбила, и который долгие годы защищал меня от правды, ценой нашего прошлого. Теперь я должна стать собой, чтобы знать нашу историю. И создать наше будущее.

Взяв из его рук чёрную бутылку, наполненную чем-то едким с острым запахом серы, я лишь секунду уделила внимание жидкости, видневшейся сквозь мутное стекло, прежде чем залпом осушить своё прошлое. Резко выдохнув и от неожиданного головокружения пошатнувшись, я облокотилась о мужчину, пытаясь сделать глубокий вдох.

— Теперь ты всё вспомнила? Лея, это ты? — чуть приглушённый, взволнованный голос и руки, сжимающие в объятиях.

Всё началось в тот день, когда я со своими друзьями решила влезть в только что открывшийся ночной клуб «Время». Насколько всё было бы просто, если бы мы этого не сделали. Но увы, Генри был достаточно пьян, чтобы придумать это и достаточно трезв, чтобы подбить остальных. Да что там говорить, все были изрядно пьяны, чтобы последовать за ним.

На наше счастье, в клубе ещё не успели установить сигнализацию, поэтому, когда Риччи выбил стекло подсобки, улицу не огласила сирена тревоги и мы беспрепятственно забрались внутрь, положив на раму мою куртку. Стояла середина апреля и весна успешно боролась с зимним холодом. Забравшись внутрь последней, я стащила с окна куртку, отряхнула от осколков и положила в сторонку. Рядом со мной стояла Милли и озабочено кусала губы. Её раскосые светло-зелёные глаза напряжённо смотрели в сторону открытой двери, за которой виднелась часть барной стойки и Риччи деловито читающий этикетку одной из бутылок. Мил была самой трезвой из нас, но она ни за что не осталась бы на улице в одиночестве. И, разумеется, в ней не было лидерских качеств, чтобы убедить остальных не вламываться в клуб. Ей оставалось лишь уповать на случай и верить, что всё обойдётся.

Я дружески похлопала девушку по плечу и кивнула следовать за собой, что она с секундной задержкой и сделала.

— Ха! — восторженно воскликнул Риччи. — Смотри-ка, что я обнаружил! — он потряс перед нами бутылкой с дорогим виски. — Кажется, мы удачно зашли!

— Не сомневаюсь, — с долей неприкрытой иронией в голосе, ответила я, а затем поискала взглядом остальных. — А где все?

— А мне какое дело? — равнодушно фыркнул Риччи, пытаясь справиться с неподдающейся крышкой. Милли глубоко выдохнула и перелезла через стойку, чтобы помочь ему. Ей нравился Риччи, не смотря на то, что он любил выпить и побуянить. Противоположности притягиваются и не я это сказала.

Оставив ребят наедине с бутылкой, направилась в сторону танцпола, освещённого лишь тусклым светом от стойки. В голове не было практически никаких мыслей и я просто поддалась импульсу идти вперёд. Достав из кармана сигареты и зажигалку, я закурила, блаженно выпуская струйку дыма в потолок.

— Бу! — раздался громкий голос справа и я подпрыгнула от неожиданности. Потом кто-то тронул меня за плечо слева и я не сдержала вскрик.

— Чёрт бы вас подрал, ребята! — возмущённо воскликнула я, опускаясь на колени и поднимая выпавшую изо рта сигарету. — Вы меня до смерти напугали, засранцы!